Не мог наблюдать за деревней издалека, прячась за белым мехом и звериным обличием, чтобы изредка видеть ее, ощущая, как дрожь проходит по телу, поднимая мех дыбом.
С того раза два года назад девушка больше не видела меня.
Но я был рядом с ней каждый день.
И ночь.
Она стала моим наваждением.
Наркотиком, без которого я больше не мог, вляпавшись настолько, что день ото дня мне хотелось больше ее.
Хотелось всю без остатка.
…и я боялся, что в один день я переступлю законы и запреты нашего рода. Из-за нее.
Я брел вдоль границы, которую пять самых сильных семей полярных берсерков охраняли веками, став Защитниками – первой линией защиты.
Первыми воинами, которые должны сдержать любую опасность, откуда бы она ни шла, и сообщать нашему народу о грозившей беде.
Раньше, когда наш род враждовал с родом Кадьяков, наши предки становились первыми, кто погибал, орошая своей кровью лед, но спасал сотни жизней рода Полярных.
Мы были глаза и уши, не позволяя остальному миру просочиться к нам и узнать то, что люди знать были не должны.
Но теперь все это ушло на второй план.
Мое сердце не могло успокоиться, пытаясь отыскать ее каждую секунду моей жизни.
Потому что я боялся, что она снова попадет в беду, а меня может не оказаться рядом.
Как в прошлый раз.
И в тот раз, когда я впервые увидел ее.
Кажется, эта девушка просто притягивала к себе несчастья и едва ли сама понимала это.
– Тоска в твоем сердце так велика, что скоро станет больше Арктики, друг мой.
Соранг шел ко мне в обличии человека – такой же высокий и мощный, с широкими плечами и длинными ногами.
Обнаженный и не чувствующий холода, каким бы лютым он ни был.
Мы были рождены в одно время и росли вместе.
Наши дома были по соседству, если так в принципе можно было сказать, учитывая, что все дома особенных пяти семей стояли на равном расстоянии друг от друга по линии границы царства полярных берсерков.
– Здравствуй, Норд, – Соранг протянул мне руку вперед раскрытой ладонью, за которую я ухватился с чувством, скользнув выше и обхватывая его руку в области локтя, когда мы сделали шаг друг к другу, на секунду прижимаясь лбами.
– Здравствуй, Соранг.
Я похлопал друга по могучему плечу, чуть улыбнувшись и понимая, что у меня мало что получилось.
– Девушка в порядке. Ты зря переживаешь.
– Не могу не переживать. Кажется, просто разучился это делать и спокойно спать, – я тяжело помассировал гудящие виски, но рядом с Сорангом почувствовал себя куда лучше.
Только с ним я мог говорить откровенно, не пытаясь ничего скрывать, как бы сложно и почти невозможно это ни было сделать для нас – тех, кто ощущал любые эмоции.