– Если я прямо немедленно не смою с себя пыль сегодняшнего дня, она меня придавит своим весом, и моя смерть будет на твоей совести, – с громким заявлением Кристя скрывается в ванной, оставляя шокированную меня в коридоре.
Дверь содрогается от громкого стука, и я уже даже знаю, кого увижу по ту сторону.
Делаю глубокий вдох и распахиваю дверь, вопросительно выгибая бровь.
– Нагулялась со своим Костиком? – рычит злющий Макс, прожигая меня взглядом.
Макс
Встал, блин, водички попить! Наблюдаю теперь, как во двор заруливает машина этого козла, и оттуда выпрыгивает мелкая со своей сеструхой. Меня до сих пор от нее типает, хотя, по сути, Кристинка все правильно сказала, только я вот бы не против что-то сдвинуть, но не получается ж нихрена.
Леля задерживается и что-то говорит Костечке. А до него так и не дошло, чтоб даже пасть не разевал на нее.
Бесит! Бесит, что она откуда-то с ним вернулась, еще и ехала на переднем сиденье.
Бусинка подходит и что-то возмущено пищит. Ну еще бы, бросил одну в кровати. Я уже даже свыкся с ее присутствием. Есть в этом что-то… домашнее, что ли?
Снова перевожу взгляд на улицу, и кажется, что встречаюсь с мелкой глазами. И сердце кувырок делает от ее взгляда. Она смотрит, прищурившись, на мое окно, сложив руки на груди. Минуту, не больше, но за эту минуту внутри все переворачивается, и дальше я уже просто действую на животных инстинктах.
Залетаю в кровать, натягиваю спортивки, футболку. Заруливаю в ванную, чтобы хоть умыться. Как раз в это время слышу, как хлопает ее дверь.
Ага, попалась, птичка!
Чуть ли не через три ступеньки перескакиваю, пока спускаюсь, и долблюсь в дверь.
Застываю, пытаясь привести дыхание в норму, потому что дышу так, словно пробежал километр, а не два пролета.
Алена открывает дверь и вопросительно выгибает бровь, и меня накрывает, мать его! Язык явно отсоединяется от мозгов, потому что я выдаю прям ей в лоб:
– Нагулялась со своим Костиком?
А голос как у раненного зверя. Даже самому непривычно, потому что не ревновал никогда никого. Да некого было! Мелкая с другими-то не гуляла, а тут вон на что я способен.
– Не твое дело.
И снова, мать его, складывает руки на груди.
Ну ты попала!
Выдергиваю ее из квартиры, как пробку из бутылки. Леля успевает что-то пискнуть, но я захлопываю дверь и вжимаю ее в стену.
Глаза мелкой расширяются от шока, пока я сокращаю расстояние между нами и вдавливаю ее в поверхность своей грудью. Чувствую, как у нее бешено колотится сердце, и ликую. Знаю, что не боится. Значит, что-то испытывает.
– Это что за фигня, мелкая? – шепчу на ухо, с наслаждением наблюдая, как кожа на шее Аленки покрывается мурашками.