Голубые глаза лихорадочно блестят, а его грудь быстро поднимается и опускается от дыхания.
— Но ты же успел! — ору в ответ. — Я не понимаю, чего ты добиваешься? Какое тебе дело до меня? Зачем это представление возле университета? И вообще, хватит орать на меня! Ты мне никто! — поворачиваю голову в его сторону.
— Серьезно, что ли? То есть целуешься ты со мной именно из-за того, что я никто? А как же твое заявление, что я единственный, кто тебя целовал?! — грубо выплевывает мне в лицо.
Он обхватывает крепче руль, а я даю себе возможность просто рассмотреть его руки. От напряжения вены становятся отчетливее, и это вызывает ненормальный восторг. Совсем уже головой еду, раз его руки вызывают у меня такие эмоции. Но помню, как девчонки рассказывали еще в школе, на какую часть тела парня они западали. И почему-то чаще всего это были именно руки.
И, кажется, сейчас до меня начинает доходить почему. В них заключено столько силы. Иногда контролируемой, иногда нет. Захочет — и переломит руль.
Вот и сейчас он еле сдерживает своих внутренних демонов. Делает резкий глубокий вдох.
Закусываю губу, чтобы не начать еще больше злиться.
— Это правда, — выдыхаю два слова и опускаю взгляд.
К чему этот скандал? Что происходит с нами?
— Мышка, посмотри на меня, — внезапно успокоившийся тихий голос перетягивает внимание на себя.
Поднимаю глаза, встречаясь с пронзительными голубыми глазами. Сердце ухает вниз от контраста его смуглой кожи со светлыми радужками.
— Что?
Голос садится от волнения, только и могу, что сильнее стиснуть руки на лямках рюкзака.
— Тебе так ненавистно, что тебя свяжут со мной? — повторяет он вопрос.
Прикрываю глаза, чтобы отсечь себя от воздействия его взгляда. На секунду прикусываю щеку, чтобы не застонать от безысходности.
— Руслан, тебе это не нужно, ты сам это сказал. Мне это не надо, потому что это неправильно, — повышаю голос, потому что обидно до слез, что он не понимает. — Ты же сам говорил, что отношения не для тебя. Что изменилось?
Руслан отрывает руки от руля, а я не успеваю и глазом моргнуть, как он притягивает мою голову к себе.
— А может, я передумал? Может, я готов попробовать?
И глаза такие серьезные, что я впускаю внутрь мысль, что он не врет.
— А родители? — единственное, что могу выдавить из себя.
— А что они? Я так-то первый тебя увидел. Еще до того, как узнал, что мой отец с твоей матерью.
— Я так не могу, — сопротивляюсь соблазну плюнуть на все внутренние запреты и голос разума.
— А ты смоги. Что тебе мешает?
Руслан
В какой же момент я поменял решение на счет нее? Я уже даже не пытаюсь это понять, просто держу ее лицо в ладонях и жду ответа, затаив дыхание.