Сам думаю, что между этих роскошных сисек шикарно смотрелся бы мой новый галстук — темно-винного цвета с тонкой, черной полоской. Ох, как роскошно он смотрелся бы в момент, когда Марика прыгала на моих бедрах, сидя сверху.
— Обычный бантик. Спереди.
Марика поворачивается ко мне спиной, явно ожидая, что я помогу ей одеться и выполню все процедуры за нее.
Что ж.
Я охотно это исполню. Думаю, она не станет меня истязать на протяжении целой ночи. Ей тоже очень хочется секса, а с беременностью либидо лишь усилилось.
Я хочу ее постоянно, и она не отстает в этом желании. Пока нет врачебного запрета, пока ее беременность находится на начальной стадии, можно наслаждаться роскошным телом женушки, которая округляется в попке и в груди, на радость моим загребущим рукам.
— Тебе идет этот цвет, — продеваю руки Марики в широкие проймы.
Трясусь от желания погладить нежную кожу золотистого цвета. Но не делаю этого, потому что не хочу нарваться на очередной запрет от жены, решившей примерить на себя роль госпожи.
Признаюсь, ей к лицу. Я возбуждаюсь еще больше и по-новому, глубже влюбляюсь в Марику.
— Теперь завяжи бантик, — просит, дыша учащенно.
Я собираюсь обойти ее спереди, но Марика удерживает меня на месте.
— Стой там, где стоишь и завяжи мне бантик. Постарайся, чтобы он был ровным.
Задача не из простых! Мне придется приобнять Марику со спины и на талии завязать ей бантик так, чтобы было красиво. Но гораздо сложнее просто не сорваться.
Потому что ее сладкая, задорная попка находится в опасной близости от моего возбужденного члена, наводит на грешные мысли.
Постараюсь сильно не прижиматься.
Вот только в планы Марики входило кое-что другое…
Александр
Едва руки оплетают тонкий, стройный стан, жена прижимается спиной к моей груди, откидывается затылком на плечо.
Мое дыхание стало частым, как и сердцебиение. Словно этого мало, Марика делает движение бедрами, рисуя восьмерки возле моих бедер.
Задевает член, само собой.
Каждый раз как будто током пронзает насквозь. Очередной виток… Заход на новую спираль. Я едва держусь!
Еще немного и просто поставлю негодницу на четвереньки, оттрахав хорошенько!
— Ты плохо стараешься. Это даже узлом не назвать. Не то что бантиком, — напоминает капризным, скучающим тоном.
Прижимается плотно-плотно, приподнимается и опускается так, что халатик задирается и мой член касается ее влажных, припухших складочек.
Млять…
Перед глазами словно разлили чернила.
Я не могу удержать глухой, рваный стон и поневоле хватаю ее за бедра, желая прогнуть и насадить на твердый конец.