— Не знал. Говорю же, не заглядывал еще в сведения.
— Надеюсь, на передачу это не выдернут? — забеспокоилась я. — Я бы не хотела, чтобы кто-то смаковал такие подробности, полоскал грязное белье моей семьи.
— Я прослежу, чтобы эту тему не поднимали. Обещаю, — серьезно ответил Крестовский.
Крестовский приложил руку к сердцу. Почему-то я ему поверила. Наверняка зря поверила, но в тот миг мне казалось, что он со мной честен.
— Спасибо, — ответила со смущением.
— Я сам не горю энтузиазмом участвовать в этой передаче и откровенно рад тому, что моего влияния хватает, чтобы повлиять на некоторые щепетильные моменты. Не то жадные до сенсаций телевизионщики вытрясли бы из моих пыльных шкафов парочку скелетов из очень давнего прошлого, о которых я предпочитал не вспоминать.
— У вас есть скелеты в шкафу?
— У всех они есть…
* * *
Кирилл Крестовский
— Давай не будем о передаче.
— Миг вашей славы, наверное, кайфуете?
— Мне и без нее неплохо. Я просто проиграл другу желание, — помрачнел я.
— Ну и желание!
— Он веселился от души…
— Наверняка ему скучно живется, если просит о таком.
— Неужели у тебя нет друзей, которым ты бы проигрывала желание?
— Есть и были случаи… Но максимум, это были фанты и безобидная игра в бутылочку.
— Я бы не сказал, что безобидная.
— Ох, да. С вами даже самое простое становится вдруг опасным.
— Приму за комплимент.
Разговор складывался приятным образом. Василиса больше не выглядела так, словно лом проглотила. Поняв, что со мной можно говорить, вот открытие, она стала вести себя иначе, больше не ерничая так остро. Темы плавно перемещались от одной к другой, мне удается услышать переливчатый смех Василисы, от которого я еще больше увлекался этой девушкой. Я забыл, когда так долго задерживался возле одной дамочки… До появления Василисы девушек менял, как перчатки! Но после той злополучной встречи моего лица с тарелкой борща, все прочие девушки разом отодвинулись на задний план, а моей идеей фикс стало желание заполучить Василису!
Любой ценой!
Внезапно в разговоре проскальзывает тема ребенка Василисы. Немного остро начинает покалывать в грудной клетке, но я все же задаю вопрос.
— Буся это же прозвище… Кто придумал?
— Само прилипло в момент, когда она начала болтать и не смогла выговорить “бабуся”... Сократилось до буся и как-то осталось.
— Ааа… Я думал, ты нарочно дала ей такое прозвище. Имя-то вычурное. Агнесс, кажется. Сама придумала?
Василиса замялась. Посмотрела на мой телефон, словно там притаилась гадюка. Вздохнула, пробормотала себе что-то под нос.
— Это имя придумала мать малышки, — сказала с неожиданной решимостью Василиса, ее взгляд заполыхал ярким костром.