У меня в голове крутились мысли только о своём сынишке, жизни которого угрожает опасность. Я видела перед собой только одну цель и не задумывалась ни о чём другом.
Я убирала этот номер, так же, как и другие. Но я ни за что не стала бы воровать.
Но Владимир, похоже, не верит. Никто не верит. В отеле знают, что мне срочно нужны деньги. К тому же в отсутствие Володи только я заходила в номер. Все указывало на меня.
И в первую очередь укоряющий взгляд Владимира, полный сожаления.
А я… чёрт! Почему я чувствую себя виноватой? Я же не крала его чёртовы деньги! Но я виновата перед ним во многом другом.
Чувство вины резко накрывает меня с головой. Я начинаю нервничать. Я как будто вернулась на три года назад.
Володя легко считывает моё состояние. Он всегда чутко относился ко мне. Моё чувство вины он ощущает не хуже меня. Но делает неправильные выводы. Он посчитал, что мне стыдно из-за воровства.
— Володя… Володя… Я не брала твой кошелёк. Я не воровала деньги.
Я чувствую себя нашкодившим ребёнком, стоя перед ним. Дрожу, как сухой лист дерева, который вот-вот подхватит ветром и унесёт.
Не хочу разглядывать его. Но сама разглядываю.
Владимир опять отрастил волосы. Волнистые пряди аккуратно подстрижены и уложены. Он возмужал на лицо так, будто прошло лет пять или семь, а не неполных три года.
Взгляд стал ещё тяжелее.
Или я просто давно его не видела.
Так давно, что сейчас его взглядом меня пригибает к полу. И я, быстро окинув крепкую, ладную мужскую фигуру взглядом, начинаю рассматривать носки своих туфель.
— Не ты? — спокойно спрашивает Владимир.
Он неторопливо подходит и останавливается напротив. От запаха его парфюма начинает кружиться голова, и становится тяжело дышать.
— Если человек решается на воровство, значит, ему очень сильно нужны деньги. Янина.
Владимир одной рукой стискивает плечо, а пальцами второй руки поддевает подбородок, вынуждая посмотреть на него.
— Нужны? Да или нет?
Владимир смотрит так, что соврать не получается. И не хочется врать. Мне хочется только одного: облегчить страдания Илюши.
Я ведь сама искала Владимира… Неужели та стервозная женщина всё-таки рассказала о моём звонке? Или секретарша передала?
Но всё равно… Владимир не знал, где меня искать. Нашёл сам… Приехал.
И от этого одновременно радостно и горько.
— Да или нет? — резко спрашивает он.
— Да, — шепчу я, понимая, что его лицо расплывается перед глазами. — Нужны… У меня…
Владимир накрывает мои губы ладонью.
— Молчи. Не хочу ничего слышать о твоей… — подчёркивает он. — О твоей жизни. Ты выкинула меня. Сказала, для меня там нет места. И меня не интересует, как и чем ты жила, куда спустила всё. Мне плевать. Абсолютно плевать. Понимаешь?