Я едва не поперхнулась соком. А Владимир притворно тяжело вздохнул:
— Пока не получается! Занята же, говорю.
— У тебя вдруг проснулась совесть? — спросил Славка. — Если бы так сильно захотел, то подвинул бы в сторону всех.
— Упёртая она! Делает вид, что намёков не понимает… — сказал Владимир. — А муж её сам подвинется. Он любит погулять. Думаю, что он скоро сам себя подставит. Подожду…
Я не понимаю, как она это делает. Как ей удаётся всего одним предложением запустить свои тонкие пальчики глубоко мне под кожу и перевернуть всё?
Я чувствую себя бесконечно тупым, но всё же не могу не спросить, поэтому уточняю:
— Ты назвала сына Ильёй, потому что помнила мои слова? Помнила, что я так назвал бы своего сына?
— Да, Володя.
Янина тянется в сторону, убирая сигаретную пачку.
— Дай. Покурить хочется.
— Не стоит, — хмурится Янина.
— Что? Командуешь мной?
— Ты очень много куришь, — едва слышно говорит Янина и колеблется, но возвращает мне сигареты.
Верчу между пальцами пачку, вдруг ставшую ненужной. Хотя секундой раньше после слов Янины мне дико хотелось курить. Курить без перерыва, пытаясь разгадать её, как головоломку.
— Не нравится, что я курю так много?
— Нет, — тихо отвечает Янина.
— Ладно. Убери.
Короткая пауза.
— Что ещё тебе во мне не нравится? — спрашиваю, потому что не могу молчать.
— Это очень странный вопрос. Я не могу на него ответить.
— Ха. Тогда я могу подумать, что я тебе нравлюсь. Раньше я непременно заявил об этом и убедил тебя, что я прав.
— А сейчас?
Янина поворачивается на бок, подкладывая локоть под голову.
— Сейчас я пустой, как барабан. Даже кожа вот-вот лопнет. Получится бесполезная хрень. Можно будет выкинуть на свалку. За ненадобностью.
— Не говори так, — просит Янина.
— Ха. И всё-таки, почему не назвала своего сына по-другому? Кажется, Славка хотел назвать сына Димой?
Я нарочно растравливаю себя. Хочу, чтобы Янина призналась вслух. Давай, девочка, открывайся. Я научу тебя говорить. Ты можешь ненавидеть меня ещё больше, хотя больше уже некуда, но молчать я тебе не позволю.
Я прошу её быть откровенной мысленно. Едва успеваю открыть рот, чтобы сказать что-то, как она отвечает.
— Я назвала сына Ильёй, потому что это твой сын. Твой, а не Славки. Вот и всё. Я назвала его именем, которым ты бы назвал его.
Я не успеваю охренеть от её признания, как она окатывает меня ледяной водой снова.
— В свидетельстве о рождении Илюши в графе отцовства я указала твоё имя. Фамилии у нас с тобой сейчас одинаковые. Русаков Илья Владимирович…
Слова звучат как пушечный выстрел. Янина усмехается.