− Плюшевым? — спросил он с дерзкой улыбкой. — Видишь тот красный сундук в углу? — Я перевела взгляд на место, на которое он указал кивком и заметила небольшой сундук, обтянутый красной кожей. Я вернула взгляд к мужу. — Открой его, Мо.
Я подошла к сундуку и подняла крышку, ахнув от увиденного. С крышкой вместе поднимались два яруса переборок с бортиками, на которых были разложены различные секс-игрушки. От зажимов для сосков и до плеток. Я жадным взглядом впитывала увиденное, у меня слегка затряслись руки от предвкушения.
− Если будешь хорошей девочкой, я поиграю с тобой, милая, − раздался за спиной интригующий голос Моргана.
К возбуждению примешалось чувство сомнения.
− Ты… надеюсь, ты продезинфицировал это после прошлых использований?
Я пыталась придать голосу бодрости и веселости, хоть это и давалось с трудом. Я упорно боролась с картинками в своей голове. Они красочно изображали то, как Морган пробует все эти игрушки на других девушках. От этих кадров ревность плотной удушливой спиралью обволакивала мое сердце.
− Что? — переспросил Морган. Он развернул меня к себе, в его взгляде сквозило замешательство.
− Ну, − неуверенно начала я, пожевывая нижнюю губу. — Когда ты… эм… использовал это на других… − я проглотила ставший в горле ком, − девушках. Ты же продезинфицировал игрушки после них?
− Мо, ты меня поражаешь, − рассмеялся Морган, обнимая меня и заглядывая в глаза. — Эти игрушки были куплены для тебя. Черт, да даже сундук я выбрал твоего любимого цвета.
В глазах моего мужа прыгали смешинки, вынуждая меня расслабиться в его объятиях.
− Так ты не?.. Ну, не использовал игрушки с другими женщинами?
− Не было никаких других женщин, − ответил Морган, не переставая улыбаться.
− В смысле — не было? Ты что, до меня был девственником?
Он снова рассмеялся, но теперь своей грудью я чувствовала, как трясется его торс и колотится сердце. Успокоившись, Морган снова ласково улыбнулся. Убирая прядь волос с моего лица, он сказал:
− Когда я встретил тебя, мир раскололся на «до» и «после». И я не помню, что было до тебя.
− Так уж и не помнишь, − с сарказмом ответила я. Мне льстили его слова и нравилось слышать, что я стала целым миром для него. Рука Моргана задержалась на моей щеке, заключая ее в колыбель своей огромной ладони.
− Нет, дикая штучка, не помню.
И с этими словами мой муж коснулся своими губами моих. Это был самый сладкий поцелуй из всех, которые мы разделили. Долгий, томный, сладкий. Как патока. Как хороший виски, пьянящий и вызывающий зависимость. Мы оторвались друг от друга только тогда, когда в дверь позвонили. Я вопросительно посмотрела на Моргана.