Глаза случайно наткнулись на датчик температуры — снаружи, за бортом было минус десять… Холод пока не чувствовался, возможно из-за стресса и плескавшегося в крови адреналина.
Голова начала кружиться, затошнило.
Вдруг, перед глазами выскочило оповещение:
ВНИМАНИЕ! ПЕРЕЗАГРУЗКА!
ВНИМАНИЕ! ПЕРЕЗАГРУЗКА!
ВНИМАНИЕ! ПЕРЕЗАГРУЗКА!
Землю сильно тряхнуло. По броне застучало — наверное, откуда-то сверху посыпалась каменная крошка. Грохнул то ли гром, то ли что-то на него очень похожее. Резко ударило по ушам, отчего я даже вскрикнул. Зажмурился.
Сверкнула молния, да такая яркая, что даже в танке, глядя на смотровые приборы, мы едва не ослепли. Снова открыв глаза, я увидел мертвенно-бледное лицо Мары. Она была похожа не на деда, а на старуху с перекошенным от напряжения лицом.
Снова вспышка.
Зажмурившись, я почувствовал, что где-то в затылке далеким эхом отдается острая боль. Ерунда, стерпим. Танк опять тряхнуло. Что-то тяжелое ударило по корме.
Секунда, две. Пять.
Все закончилось так внезапно, что мозг даже не поверил разительной перемене. Только что все ревело, шумело и выло… И вот, полная тишина. На какой-то момент, я даже подумал, что от перегрузки у меня лопнули перепонки… Но нет, все было нормально. Пор крайней мере, оповещения о том, что я лишился слуха, не было. Я бы даже сказал, что интерфейс словно умер — не было абсолютно ничего. Никаких оповещений о том, что перезагрузка закончилась.
Движок танка все еще тихо фырчал. Ну, как тихо… Настолько, насколько это вообще возможно. Я понял это, когда коснулся корпуса — тот мелко вибрировал.
— Ну чо? Все? — Марк выразил общее мнение.
— Похоже, что так! Все живы?
— Ага. Ни у кого жабры не выросли?
Я переместился, придвинулся ближе, схватился руками за крышку люка. Прислушался. Вроде тихо.
— Открывать?
— А может быть, еще подождем? — тихо спросила Белка и когда я и Марк посмотрели на нее с укором, она тут же поправилась. — Ну, чего вы? Да я так, на всякий случай предложила. Можно и не ждать.
Со стороны Кокоса раздался скрип. Лязгнул металл. Кажется, он не стал терзаться сомнениями и открыл свой люк мехвода. Я облегченно выдохнул, тоже откинул крышку. Внутрь ворвался прохладный, но какой-то пыльный воздух.
Я закашлялся, замахал руками.
— Дерьмо, что там? Газ? Яд? — переполошилась Маргарет, еще не сообразив, что произошло.
— Пыль, — коротко ответил я, затем подтянулся вверх и выглянул наружу. — Просто пыль.
Первое, что я увидел — Гиблорос. Куст, ухватившись за ствол «Утеса» и за крепление антенны, лежал на броне, напоминая кучу подгнивших кабачков, вперемешку с ботвой. Идентификатор тут же подсказал, что у нашего друга произошли довольно серьезные изменения, в первую очередь со здоровьем: