Только брать и отдавать.
Он жадно, быстро срывал с меня одежду и я, осмелев, делала то же самое. И все последующее слилось для меня в сплошной комок стонов, криков и нашего смешавшегося дыхания.
Это была первая и самая лучшая ночь в моей жизни.
И самое ужасное утро.
Проснувшись по привычке рано, около пяти утра (именно в это время я вставала на работу) я открыла глаза и увидела рядом с собой того, с кем провела эту ночь.
Он еще спал. Во время сна черты его лица расслабились. Исчезло это жесткое выражение, с которым он смотрел на окружающий мир, словно постоянно ждал подвоха. И теперь он казался мне еще красивее, чем накануне.
Я тайком коснулась его, желая воскресить в памяти прошедшую ночь. Слушая разговоры Лили о сексе, я и представить не могла, что это может быть так. Так одуряюще, так горячо, так… приятно, хотя это было совсем не то слово для описания того, что я испытала.
Я благодарно провела кончиками пальцев по руке Ильи и вдруг наткнулась взглядом на то, что заставило меня похолодеть. На безымянном пальце правой руки у него было кольцо.
Господи! Я переспала с женатым мужчиной!
Зажав рот ладонью, я смотрела на обручальное кольцо с таким ужасом, будто это была ядовитая змея.
Как же я не заметила его вчера? Как могла сделать подобную глупость? Зачем отдала невинность тому, для кого могла стать лишь игрушкой на одну ночь? Потому что он принадлежал другой женщине!
Нет, я, конечно, не рассчитывала, как последняя дурочка, на предложение руки и сердца после этой ночи, но думать, что позволила себя снять, как шлюху, было невыносимо.
Поэтому я сделала лучшее, что могла в этой ситуации.
Стараясь не шуметь, быстро оделась и покинула номер. Наивно желала убежать от воспоминаний о том, что случилось.
Но убежать оказалось невозможно. Потому что два месяца спустя выяснилось, что я беременна.
– Ты чего это, блевала в туалете?
Одна эта фраза матери, подстерегавшей меня за дверью, пугала больше, чем все собственные тщательно заглушаемые опасения по поводу своего состояния. Потому что не могла же я травиться чем-то неведомым несколько дней подряд и именно с утра? А маме многое было виднее с высоты жизненного полета. В том числе и беременность.
За которую она меня просто убьет.
Мама никогда со мной особо не цацкалась, даже в детстве. И я не могла ее за это осуждать. Нежности были непозволительной роскошью для тех, кто с трудом наскребал на весьма скромное питание. И лишний рот – это явно совсем не то, что могло обрадовать мою мать.
Я невольно приложила руку к животу. Наверно, в глубине души уже все понимала, но отказывалась принимать как данность. Нет, ну не могли же высшие силы быть ко мне настолько жестоки? И наплевать на все мои мечты и планы на жизнь, которые ребенок от женатого мужчины может перечеркнуть с концами?