Страшно представить, какой бы вред он причинил, опоздай мы на пятнадцать минут.
- Ле-еша-а, - навзрыд заплакала Ульяна, вцепившись в меня до побелевших костяшек, едва я только зашел в комнату, где ее удерживал Каблуков. - Он хотел… Он хотел…
Ужас от пережитого все никак не отпускал мою бедную девочку, заставляя раз за разом повторять одно и то же.
- Все в порядке. Он не успел. Я пришел раньше. Теперь тебя никто не обидит, - утешал я Ульяну и, кажется, самого себя заодно. - Ну хочешь, пойдем и ты пнешь его? Вон он, - я кивнул на окно, - в саду валяется, беспомощный и неопасный. Хочешь?
Ульяна покачала головой и громко всхлипнула.
- Может тебе воды?
Она кивнула, судорожно вздыхая, словно пытаясь собраться.
- Вот, - кто-то из парней расторопно принес ей кружку.
Ульяна сделала пару глотков и, кажется, немного успокоилась.
- Забери меня отсюда, - попросила она.
Первый шок явно отступал и ее начинало трясти от озноба.
- Я могу увести тебя в машину, - ответил, сожалея, что не могу прямо сейчас исполнить ее желание. - Пока уезжать нельзя, нужно дождаться полицию. Сдать Каблукова с подельником и написать заявление. Потерпишь еще немного?
- Потерплю, - согласилась Ульяна. - Только давай, пожалуйста, уйдем из этого дома. Машина меня полностью устроит.
Мы встали, но Ульяну качало, точно она была пьяная. Так дело точно не пойдет.
- Давай я тебя понесу, - поддерживая ее, предложил я.
- Нет, ты что? Я тяжелая, - заволновалась Уля.
- Ты не тяжелая, - подхватив ее на руки и осторожно вынося в дверной проем, возразил я, - а самая любимая.
- Любимая… - недоверчиво повторила Уля и неожиданно отвернула от меня голову. - А как же Алла?
Черт! Выругался я про себя. Если бы у меня сейчас не были заняты руки, то я бы сам себе врезал. Нужно было сразу объяснить ситуацию с этой ходячей катастрофой, но подходящий момент все как-то не подворачивался. В итоге, я как болван признаюсь в любви, а мне не верят.
- Алла - моя крестница, ей шестнадцать и ее отец, Николай, мой двоюродный брат. Так что, как сама понимаешь, никаких романтических отношений у нас с ней быть не может. Приедем домой и она сама перед тобой извинится за свою дурацкую выходку. Уля… - когда мы дошли до машины, позвал я практически шепотом, пытаясь голосом выразить тот комок чувств и эмоций, которые сейчас стояли в горле.
Она вскинула на меня свои огромные, влажно мерцающие глаза и посмотрела с такой радостью и надеждой, что я сам едва не прослезился от счастья и облегчения.
Впрочем, это осталось моей маленькой тайной.