- Чрезмерного внимания… - повторил размеренно, даже задумчиво, босс, отворачиваясь от меня к окну.
Его высокая, стройная фигура выглядела странно одинокой на фоне широкого окна, за которым шумел город. Или этот шум в моих ушах был следствием внезапно участившегося сердцебиения?
Снова горечью на языке проявилось сожаление. Но я просто не могла себе его позволить. Не должна была даже задумываться ни о чем таком, что могло пошатнуть мои твердые убеждения.
- Я был так плох… тогда? - донесся до меня вопрос, произнесенный глухим, отрывистым голосом.
- Что? - переспросила растерянно, снова выгибая шею, чтобы увидеть Лаврова. Но он стоял все в той же позе, замкнутой громадой в приглушенном свете зимнего дня.
- Да! - выпалила я, отворачиваясь. - То есть, нет. Черт, да какая разница? Это совершенно неважно!
- Почему тогда?
Всего два простых слова, короткий безэмоциональный вопрос, а в груди у меня словно бомба взорвалась, разметав сердце в клочья.
- Потому что это было ошибкой.
Я действительно так считала. Куда лучше было не знать его касаний, не помнить поцелуев, не чувствовать близости… Хотя тот вечер и ночь отложились в голове лишь обрывистыми кусками воспоминаний, но ощущения - остались. Мучительные, грызущие, слишком живые… особенно в его присутствии.
- Ты жалеешь об этом? - услышала я очередной его вопрос.
- Больше всего на свете, - ответила искренне.
И это было правдой. Я жалела о том, что это случилось, но никогда не жалела о последствиях. Дочь стала для меня целым миром. Лучшим подарком.
Я поднялась на ноги, гордо выпрямившись, и, не поворачивая к боссу головы, проговорила - негромко, но твердо:
- Я не из тех, кто имеет связь с женатыми мужчинами и потом спокойно спит по ночам. Если бы я не была так пьяна и уязвима тогда… этого бы просто не произошло. Неужели так сложно понять, что я не хочу ни повторять то, что было, ни даже просто вспоминать об этом?
Он молчал несколько секунд, показавшихся невыносимо долгими. Потом сказал:
- Можешь вернуться на свое рабочее место.
Я кивнула, хотя он и не мог этого видеть.
- Надеюсь, что мы наконец поняли друг друга, Константин Павлович.
Он ничего не сказал в ответ… но на душе отчего-то вместо покоя образовалась тяжесть.
- Алиночка!
Я повернулась к пожилой женщине, которая, как помнилось, вошла в офис вместе с боссом перед тем, как началась вся эта бесовщина, в результате которой Лавров пытался таки убить Витю, рискуя обречь меня носить ему те самые венки на могилку.
- Да? - вежливо улыбнулась я, ожидая какого-то продолжения.
- А вы что, уже уходите? Я так хотела с вами познакомиться!