Мне кажется, это хороший знак. Лисенок решил прекратить игры. Теперь и моя очередь сделать что-то для наших отношений.
И, как будто угадывая мои мысли, отец сам вызывает меня к себе.
— Доброе утро, отец, — приветствую я его, зайдя в кабинет.
— Арман, — говорит задумчиво он, — мне надо с тобой поговорить…
— Подожди, отец, — прерываю его, хотя знаю, что он не любит этого.
Но я должен сам сказать ему. Признаться. Я не отдам ему Лисенка.
Отец с любопытством смотрит на меня, скрестив руки на столе. Хмурится. Чувствует, наверное, неповиновение.
Но молчит. Ждет моих слов. Я выдыхаю.
— Отец, я давно должен был сделать это, — начинаю, глядя прямо ему в глаза. — Я догадываюсь, о чем ты хочешь со мной поговорить.
Он удивленно вскидывает бровь. Я продолжаю твердым голосом:
— Я не женюсь на Шейназ. Не поеду домой. Я остаюсь здесь. С Лизой. Я хочу быть только с ней. И поэтому она не выйдет за тебя замуж.
— Это ты решил? — спрашивает, ухмыляясь, он.
— Да, — говорю уверенно, — я. И она. Вчера она была со мной.
Брови отца сходятся на переносице. В его руках появляется ручка, которую он легко переламывает пополам.
— Да. Была со мной, — повторяю я. — И будет со мной. Только со мной. Всегда. Тебя ждет другая невеста.
— Замолчи!
— Нет! Пора все выяснить, отец. Лиза моя.
— Ты должен жениться на Шейназ, — его глаза сверкают злым огнем. — Идиот. Я все для тебя сделал. Договорился об этом браке. Знаешь, чего мне это стоило? Для тебя это реальная возможность стать равным.
— Мне это не нужно, — также зло произношу я.
— Это нужно твоей семье! Мальчишка! Убирайся.
— Нет. Я не уйду, пока мы все не выясним. Ты отпустишь Лизу. Она не будет тут работать.
— А ты? — неожиданно спрашивает он. — Ты готов уйти из компании? Сам добывать себе кусок хлеба? Ты же такой самостоятельный теперь. Тебе не нужна забота.
Задумываюсь лишь на мгновение.
— Да, — произношу уверенно. — Готов.
— Вперед, — говорит отец. — Я позвоню в отдел по работе с персоналом, чтобы подготовили документы.
Сжимаю кулаки. Хорошо. Если так надо ради Лисенка, я сделаю это.
Разворачиваюсь, чтобы уйти, но слышу в спину:
— Лети домой, Арман.
Останавливаюсь.
— Нет, — говорю, не поворачиваясь.
— Матери плохо.
Меня прошибает как громом. Какое-то мгновение не могу даже пошевелиться.
Быстро поворачиваюсь к отцу.
— Что? Что с ней?
— Упала в обморок. Она в больнице сейчас. Мне только что позвонили. Я за этим тебя и позвал, — укоризненно говорит он. — Но раз уж ты решил именно сейчас выяснить все это…
— Постой, — опять прерываю его. — Что говорят врачи?
— Пока ничего конкретного.