Но ведь все так и случилось. Он получил то, что хотел.
Антон знал это и позволил этому случиться.
А еще я помню слова Армана, сказанные в бреду в больнице. Мне они показались искреннее слов любви, которые говорил мне Антон.
И его взгляд. Мне тогда показалось, что в нем появилась хоть какая-то надежда. Несмотря на его состояние. Надежда на что?
Опять в горле ком.
Шарю в сумке в поисках салфеток. Выкладываю на сиденье рядом вещи и, найдя упаковку, засовываю все обратно.
Главное — не заплакать. Слезами не поможешь. Уже поздно.
Все уже случилось. И не только случилось, но и поросло другими обстоятельствами. Похлеще той ночи.
И это все надо разгребать мне.
Расплатившись с водителем, иду домой.
После всего, что произошло, мне хочется побыть одной. Совсем одной. Чтобы меня не одолевали расспросами и даже сообщениями. Поэтому рукой ныряю в сумку в поисках телефона. Хочу его просто выключить. Но телефона нигде не обнаруживается. Перетряхиваю сумку. Тоже нет. Черт. Неужели где-то потеряла?
Судорожно пытаюсь вспомнить последние часы. В последний раз я смотрела сообщение от Дженаба. Потом ехала в машине. Черт! Меня озаряет догадка. Наверное, я вытряхнула его из сумки, когда искала салфетки. Нет. Только этого мне не хватало.
Придется покупать новый телефон.
Но сейчас я даже немного рада этой потере. Меня, наконец, оставят в покое.
Всю ночь я провожу в раздумьях. Мне не спится.
Дженаб.
Я поступая с ним нечестно. Мы. Мы врем ему. Я и Арман.
Арман пусть как хочет, а я все расскажу Дженабу. Хватит. Пора поставить точку.
Полная уверенности еду в офис.
Дженаб приходит ко мне практически сразу, как я захожу в свой кабинет.
— Ну что, Елизавета, какие новости? — говорит он, усаживаясь на диван.
И по его голосу и выражению лица я догадываюсь о чем-то, но отгоняю от себя эти догадки.
— Дженаб. Нам надо поговорить, — отвечаю, стараясь выдержать его взгляд.
Он молчаливо ждет от меня продолжения.
— Все это… Понимаешь… — не могу найти нужных слов.
— Пока не понимаю, Елизавета, но очень хотел бы понять, — его глаза сужаются, губы превращаются в одну тонкую линию.
Надо собраться. Надо сказать.
— Я не могу выйти за тебя замуж, — выпаливаю на выдохе и опускаю взгляд.
Дженаб молчит.
— Вчера я провела время с Арманом, — пытаюсь быть честной до конца. — Не должна была…
— Арман улетел домой, — произносит Дженаб и я вскидываю на него взгляд. — Его там ждут. Он не сказал тебе?
Опять опускаю взгляд и смотрю в стол. Не сказал. Но он не мог не знать, что летит домой, когда там… трогал меня… когда вез к себе домой… Он знал. Знал и просто опять получил перед отлетом то, что хотел. Какая же я дура!