— Моя, — шепчу, тяжело дыша, и закрываю глаза в ожидании. — Мой… мой лисенок.
Делаю последний толчок и падаю на нее. Жду, когда последняя капля окажется в ней.
Открываю глаза и натыкаюсь на испуганный взгляд напротив.
— Что? Что ты сказал? — спрашивает она дрожащими губами.
Меня забавляет этот ее испуг и одновременно удивление. И вообще, теперь я чувствую себя гораздо лучше. Спало напряжение стольких дней.
Идя в гостиницу в ту ночь, я был уверен, что просто трахну ее. Один раз. И все. Получу, что хотел. Разве не это мне было нужно?
Но оказалось, что, получив что хотел, я захотел большего. После той ночи, каждый раз видя ее, я думал лишь о том, как мой член скользил в ней. А в ушах раздавались ее стоны. Но все перечеркивалось именем, которое она пыталась шептать. Именем Антона. В то время как МОЙ член долбил ее. Не Антона, а МОЙ!
И от этого я крепче сжимал кулаки.
Это я заставлял ее выгибаться и стонать. От моих ласк она текла так, что каждый толчок в нее сопровождался громким хлюпающим звуком. Таким порочным и таким заводящим еще больше.
Я до сих пор помню тот оргазм. Это было настолько ахуенно. Ни с одной из трахнутых на спор девок не было такого. Мой лисенок был просто лучшим. Мой.
Я знал, что Антон не называл ее так. Никогда я не слышал этого слова от него.
Поэтому был уверен, что она надолго запомнит «лисенка». Помню, как она улыбнулась в ту ночь после того, как я назвал ее так. Как будто во сне. Она лежала на боку с закрытыми глазами и нежно улыбалась.
И сейчас она все вспомнила. И от осознания этого я почувствовал, как волна возбуждения опять прокатилась по телу.
Мой лисенок.
Конечно, мне хотелось, чтобы она узнала все. Чтобы узнала, кто довел ее тогда. Антон не стеснялся делиться со мной подробностями их секса. И был недоволен, что ее приходилось долго раскачивать и что чаще всего она просто лежала, давая ему засунуть в нее.
Но я-то знаю, что он врал. Лисенок кончает так, что крышу сносит не только у нее, но и у того, кто трахает. И я хотел повтора. А не вот этого лежания с повернутой в сторону головой.
Наверное, надо было сделать сразу, как было задумано. Но, увидев ее перед собой на коленях, я уже не мог сдержаться. Мне нужна была эта разрядка. Чтобы прийти в себя. Прогнать морок.
Теперь я могу более-менее трезво думать. Если не смотреть на то, как член выходит из ее дырки и складочки снова смыкаются, закрывая от меня маленького лисенка.
Стараюсь не смотреть туда.
Лисенок торопливо натягивает юбку назад и запахивает блузку. Приподнимается и садится.
Опять поднимает на меня взгляд.