— Ну, давай, Лисова, как тогда. Давай, девочка, обработай его. Я долго ждал.
Я не делаю ни движения. И тогда он сам начинает водить мою голову взад-вперед, то полностью проникая в меня, то выходя наполовину.
Слезы катятся по щекам и капли слюны сползают по подбородку.
Мне не больно. Нет. Противно. Мерзко.
Я не поднимаю глаз, чтобы не видеть его довольное лицо.
Мне кажется, что время остановилось. Так долго продолжается этот кошмар.
Мозг отключается и не реагирует на хрипы и стоны Армана. Я даже зажимаю уши, чтобы не слышать их.
Наконец, он делает последний толчок и замирает, не отпуская меня.
Потом отводит мою голову и дергает руку с зажатыми в ней волосами вниз. Я задираю голову и смотрю на него. Его лицо не выражает ничего. Ни радости. Ни жалости. Ничего. Просто ледяная маска.
Он отпускает меня и заправляет член в брюки.
Я сижу на полу и только сейчас замечаю дырки на коленках. Арман переводит глаза на них.
— Или домой. Я отпускаю.
Протягивает мне свой платок.
— И утрись. Не пугай коллег.
Потом проводит рукой по волосам, разворачивается и уходит.
Я залезаю под стол как будто это единственное место, где я могу укрыться от всего, что сейчас происходит со мной. Подгибаю коленки к груди. Меня пронимает дрожь. Трясет от одного воспоминания.
Рукой размазываю слезы по щекам. Платок, который дал мне Арман, так и лежит на полу.
Надо найти в себе силы и уйти. Но я так и сижу, с опаской озираясь на дверь.
Так проходит, как мне кажется, очень много времени. Но у меня даже нет с собой телефона, чтобы посмотреть который час. Мне надо вернуться на рабочее место, чтобы забрать вещи.
От одной мысли, что кто-то увидит меня, мне становится не по себе. Мне кажется, все уже знают, что произошло. Все будут смотреть на меня и смеяться.
Одна надежда на обеденный перерыв. Очень надеюсь, что в комнате никого нет.
Встаю и выхожу из комнаты. Хорошо, что на этом этаже есть туалет и я могу хотя бы попытаться вернуть себе человеческий облик.
С ужасом смотрю в зеркало. Растрепанные волосы. Красные заплаканные глаза. Потекшая тушь. Размазанная помада. И красные щеки.
Кое-как привожу себя в порядок. Взгляд опускается на чулки. Быстро снимаю их и выбрасываю. Стою, наклонившись над раковиной, и смотрю в зеркало.
Антон. Надо позвонить ему. Это не может больше продолжаться.
Кому еще я могу рассказать? Маме? Нет. Она точно не перенесет этого. Да и как? Это так мерзко и постыдно. Закрываю лицо руками.
Нет. Больше не плакать. Надо как-то уйти отсюда.
Выхожу из туалета и иду к лифтам. К счастью, в лифте одна доезжаю до моего этажа. В комнате тоже никого нет. Хватаю сумку и буквально выбегаю.