– Кто? – спрашиваю я, не торопясь открыть незнакомке.
– Из опеки, – сухо сообщает она. – Никита Воронцов здесь проживает?
У меня все сжимается внутри. Взгляд скользит по двери.
– Вы слышите? Откройте, – требует женщина. – Иначе мне придется полицию вызвать.
Я быстро поворачиваю замок и осторожно приоткрываю дверь. Но тут же кто-то сильной рукой давит на нее и она распахивается. Из-за угла выходит Дмитрий.
Я в ужасе пячусь назад.
– Что ты тут делаешь? – чуть ли не кричу я. – Убирайся! Я не отдам тебе сына!
– Ну, вот видите? – спокойно произносит он, обращаясь к женщине. – Я же говорил вам, что она больная? Разве здоровый человек будет так реагировать.
Женщина подозрительно, поджав губы, смотрит на меня.
– Яна Сергеевна, – обращается официально и вынимает какую-то бумагу из папки, – вот постановление об изъятии у вас ребенка, Никиты Владиславовича Воронцова.
– Что?! – перебиваю я и хватаюсь за сердце.
– Я забираю мальчика, – спокойно поясняет она. – А вам лучше не нервничать и не препятствовать. Будем разбираться.
– Но… на каком основании? Я мать! – не сдаюсь я.
– На основании угрозы жизни и здоровью ребенка. Вот, почитайте, – и она протягивает мне ту самую бумагу, которую достала из папки.
Это постановление органа опеки и попечительства. Быстро пробегаю по нему глазами.
Господи. Дмитрий пустил-таки в ход ту самую справку. Теперь мне все понятно.
– Но это неправда, – с волнением пытаюсь объяснить я. – Неправда…
– Ну, вот и разберемся. Распишитесь, – протягивает мне еще какую-то бумагу.
– Нет, – мотаю головой. – Я ничего подписывать не буду.
– Сделаете только хуже, – уже недовольно произносит женщина. – Так, где мальчик?
– Зачем ты это сделал?! – шагаю к Дмитрию. – Зачем?!
– Пацана веди сюда, больная, – усмехается он. – Я переживаю за своего братика. Со мной ему будет лучше.
– Нет, – мотаю головой и в надежде смотрю на женщину. – Вы же не отдадите Никиту ему? – показываю пальцем на Дмитрия. – Нет. Я мать. И я нормальная!
– Будем разбираться, – по-деловому сухо отвечает она. – Будем разбираться, с кем лучше будет мальчику. А пока…
– Что «пока»? Я не отдам вам сына!
– А пока, – уже строже произносит женщина и смотрит мне прямо в глаза. – Пока мальчик поживет в интернате.
– Нет! – срываюсь на крик я. – Я не отдам! Не пущу!
– Ясно, – слишком спокойно говорит она. Подходит обратно к двери и кричит на лестницу: – Володя, Женя! Помогите!
И в квартиру заходят два мужика в форме.
– Не хочет по-хорошему? – усмехается один из них.
– Приступайте.
На шум выбегает Никита. Смотрит на все происходящее сонными глазами и не понимает. Кидается ко мне и хватает меня за ногу. Я беру его на руки и прижимаю к себе.