Яна
Прячась за деревом, внимательно слежу за детьми, выходящими из здания на прогулку. Никита должен быть здесь. Я уже побывала в двух интернатах. Там его нет. Или его не вывели на прогулку. Такое тоже возможно.
Но почему-то я чувствую, что он здесь. Что сейчас я увижу сыночка.
И предчувствие меня не обманывает.
Вцепляюсь ногтями в кору дерева, чтобы не сорваться и не побежать к забору, когда на игровой площадке появляется Никита. В казенной одежде и нелепой кепке он идет, опустив голову. Один. У него нет здесь друзей.
Садится на лавочку и сидит там. Проводит рукой по щекам. Плачет?!
Сердце разрывается от этой картины. И у меня самой начинают течь слезы.
Мне хочется броситься к забору, перелезть через него и забрать сына. Выкрасть его. Увезти. Спрятать.
Но я понимаю, что это бред. Это ухудшит ситуацию. Мне некуда бежать. И Олег… Я не могу его бросить.
Поэтому так и стою, вцепившись в дерево, и смотрю на Никиту.
Так проходит час. Именно столько продолжается прогулка. Я провожу весь этот час вместе с сыном. Мысленно.
Он так и не поиграл толком. От веселого разговорчивого мальчугана осталась лишь тень.
Воспитательница хлопает в ладоши, призывая детей возвращаться в здание. Никита не реагирует. Тогда она зовет его по имени.
Никита продолжает сидеть. Я волнуюсь. Что с ним? Вдруг он заболел?
Воспитательница опять зовет его. Он не реагирует. Тогда она быстро шагает к нему и грубо хватает его за плечо. Что-то возмущенно кричит и машет свободной рукой. До меня доносятся лишь отдельные слова.
Никита дергает руку, пытается освободиться. А потом толкает ее. Попадает руками в ногу.
И тут происходит то, от чего у меня холодеют руки и сердце перестает биться.
Воспитательница замахивается и хлестко ударяет Никиту по щеке.
Все меркнет. Я слышу только плач сына. Я вижу только его, лежащего на земле. И я бегу. К нему бегу.
– Что вы делаете? – кричу через забор, впиваясь в него руками. – Не смейте!
– Мама! – Никита тут же вскакивает и бежит к забору. Но воспитательница перехватывает его и тащит за собой.
– Пусти! Пусти! – кричит он и упирается ногами в землю.
– Отпустите его! – требую и я.
– Отойдите от забора, – зло бросает мне женщина. – Я охрану вызову.
– Отдайте мне сына! – кричу я.
Все это сопровождается плачем и криками Никиты. Но воспитательнице удается затащить его в здание. Потом оттуда выходит уже другая женщина. Сначала долго всматривается в меня, потом подходит. Но останавливается в метре от забора.