– Шрамы? – перебивает меня Олег. – Оттуда?
Киваю, сводя брови.
– Сволочь, – шипит Олег.
– Но это не самое страшное, – уже спокойнее говорю и сама поражаюсь, насколько меня не трогает воспоминание о боли от ударов Влада.
У меня внутри как будто все атрофировалось. Неужели я привыкла к физической боли? Ведь сейчас для меня гораздо тяжелее воспринимать боль моральную.
– Влад заставил меня сделать операцию по стерилизации.
Я опять зажмуриваюсь. Мне хочется спрятаться куда-нибудь. Провалиться. От боли и стыда. Ведь я признаюсь в своей неполноценности.
Олег берет меня за подбородок и поворачивает к себе.
– Что? – спрашивает.
Открываю глаза и вижу его нахмуренное лицо.
– Я не смогу больше иметь детей, Олег, – слезы уже ручьем текут по щекам. – Понимаешь? Не забирай у меня Никиту! Умоляю!
И я сама сползаю перед ним на колени. Наклоняю голову.
И вдруг Олег обнимает меня за плечи и прижимает к себе.
– Не надо, Яна, – говорит уже мягким теплым голосом. – Не надо.
Потом чувствую его дыхание совсем рядом.
– Яна…
И вот уже его губы обжигают прикосновением. Сначала на щеке. Потом все ближе и ближе. Я сама поворачиваю голову к нему. И наши губы соприкасаются.
И мне как будто становится даже легче. Я выдыхаю и чувствую, как тело размякает в его руках.
Яна
Я закрываю глаза и тону. Хочу забыться в его объятиях. Этот разговор морально выжал меня. У меня больше нет сил продолжать его, хотя сказано еще не все. И услышано еще не все.
– Никита, – я отрываюсь от губ Олега и шепчу, – я хочу увидеть его, Олег.
Он тяжело выдыхает, с трудом оторвавшись от меня.
– Пошли, – встает сам и протягивает руку мне, помогая подняться.
Он ведет меня в спальню. Там на его огромной кровати спит Никита. Свернувшись калачиком и накрывшись с головой одеялом.
Олег остается в дверях, а я подхожу к сыну. Сажусь на пол у изголовья кровати. Аккуратно убираю одеяло с головы Никиты и провожу рукой по волосам.
– Сыночек, – шепчу лишь губами.
Но он как будто слышит. Или чувствует? Тут же открывает глаза. испуганно смотрит на меня. недоверчиво – не верит, что это не сон?
А потом просто кидается мне на шею, обнимая маленькими ручонками.
– Мама! – восклицает. – Мама! Я знал, что ты не ушла насовсем. Знал!
– Что ты говоришь? Нет, конечно. Ты же знаешь, что я никогда тебя не оставлю.
– Знаю, мама, – и он целует меня своими теплыми нежными губами.
– Спи, Никита, – я укладываю его обратно на кровать.
– Мама, ляг со мной? – просит он.
Я забираюсь к нему под одеяло и замечаю, как Олег выходит из комнаты и закрывает за собой дверь.
Под любимую сказку Никита быстро засыпает. Опять в его жизни слишком много потрясений. Когда же это закончится?