Но производственная тематика в литературе давно-давно не в моде.
Зона критического земледелия.
О государственном муже, опытном управленце, видном областном деятеле, всю жизнь отдавшему реформированию и перестройке сельского хозяйства со времен шестидесятых (сселение хуторов и поля кукурузы) до самых восьмидесятых, начала фермерства, страстного и ярого сторонника коллективного хозяйства, о перипетиях его судьбы.
Судьбы интересной, наполненной событиями, вехами, достижениями в осуществлении государственной политики в сфере сельского хозяйства.
Но вся трагедия в том, что в конце жизни ему приходится признать, что все что он делал, все идеи которым служил, все это было напрасным.
И возродится сельское хозяйство только тогда, когда вернется к изначалу, к тому, с чего и начали его реформировать.
Рассказ «Порог». Страшный п сути.
#реконструкция
Повесть с производственным уклоном, описывающая жизнь и борьбу за выживание промышленного предприятия машиностроения в условиях советской плановой системы.
О жизни и работе снабженца в СССР. О недостатках и проколах промышленной политики государства в советское время, о провале хозрасчета, плановой системы и провале закона о трудовых коллективах, окончательно разваливших промышленный потенциал России.
Его стеклянные глаза – это образ бездушной, стеклянной, хрупкой и неподвижной плановой системы.
У меня в аквариуме живут креветки. Периодически, особенно если сменишь воду, они сбрасывают свой панцирь и растят новый.
Так и душа, сталкиваясь с враждебным окружающим миром, через страдания, несчастья или любовь и радость меняет свое одеяние. Человек растёт. А растет развивается изменяется он только через конфликт: с собой-прошлым, с собой-будущим, с людьми враждебными и людьми близкими.
Страдая, меняет панцирь, сбрасывает с него кожу, оголенный и больной наращивает он новый панцирь. Меняет кожу. Меняет облик.
Так кто он, настоящий? Тот каким был или тот, что он есть сейчас? Или тот, кем он будет в результате всех этих страданий?
Вот этот процесс вползания в мир, его познания и потери себя в нем особо интересует писателя Александра Гарцева.
Завтра у Ивана Ивановича операция. Грыжа. Паховая. Правосторонняя. Тянул почти два года. Не прошла. Смеются врачи. Это у детей маленьких, бывает, проходит, и то не всегда.
Иван Иванович тоже решился на операцию не от хорошей жизни. Почти два года носил бандаж, но очень неудобно. В одном месте бандажом дырку вроде заткнул, так она рядом вылезала. В общем решился на операцию Иван Иванович.