– Хорошо, приду, – кивнул Платонов.
По поводу пуговицы Иннокентий сказал, что это офицерская пуговица из двенадцатого полка императорской армии. Но она стоит копейки, поэтому продавать ее нет смысла.
Весь оставшийся день инженер провел в ожидании, и вот на следующий, он отправился к старьевщику снова.
– Я вас поздравляю, Игорь Степанович! – воскликнул Иннокентий, – ваш подсвечник сделан самим мастером Талдычевским!
– И что, он… это много денег стоит? – спросил удивленно Игорь.
– Много, очень много, я бы даже сказал…, – Жабин прошептал на ухо Платонову, – …тысяч рублей.
– Н-ничего себе! – изумился инженер, – да вы как… это вы что, правда, говорите?
– Конечно, мой друг, хе-хе-хе, – Иннокентий похлопал по плечу Игоря, – не хотите ли его сразу продать?
– Да вы знаете, я пока даже не знаю, мне еще надо… подумать, обговорить, я тогда… а вы мне можете показать, где вот это клеймо или как вы это определили?
– Да, конечно, – сказал Жабин и поднес лупу к донышку подсвечника. На теперь уже желтом после чистки предмете виднелась тоненькая надпись, похожая на подпись: «Тлд-скiй»
– Все, вижу. Верю, – заявил Платонов, – я его тогда возьму пока, пусть пока дома полежит. Мне, когда деньги понадобятся, я его и продам.
Сейчас, по его мнению, он не так сильно нуждался в деньгах. Хотя средств хватало только на еду, и то на самую дешевую. Мясо он уже давно не покупал.
Теперь подсвечник стал для героя неким резервом на самый черный день, а он, судя по всему, уже приближался. Как говорил Игорь, он больше тратил, чем расходовал.
Перспектив не было, мусор в полях заканчивался. Новые поиски не давали результатов такого уровня, как подсвечник. Ни одной монетки, ни одной ценности.
В один момент Игорь решился продать картину, которая висела у него на кухне. Это был обычный простой, но красивый пейзаж с речкой и лесом. Был куплен он недавно, на улице, с рук художника.
Платонов продал картину, но этого хватило ненадолго.
Велосипед, проигрыватель, машина – все это было святым для героя, машина, конечно, только как средство передвижения и необходимость. Шуб у него не было. Две шапки, одно старое пальто, пыльный ковер на стене и такой же на полу, стеклянный сервиз и ручная мясорубка – вот все, что было у инженера в доме. В гараже валялся старый советский хлам и дешевые инструменты. Продавать было уже нечего.
Жизнь скатывалась по наклонной, но все равно Игорь не мог продать подсвечник. Ему казалось, что старьевщик занизил цену, да и в любом случае, у того вряд ли были бы такие деньги, чтобы выкупить ценную вещицу.