- Ты что-нибудь понимаешь? - Виви схватилась за плечо и поморщилась.
- Ни слова. Меня не учили языку розовых наряженных эльфов, - с сарказмом ответила Лантана, и попыталась подняться с места, но ей в спину тут же уперлось что-то острое. Это было копье с большой красной бусиной у основания.
- Гракхатал! - прорычали за спиной, и эльфы-охотники тут же расступились. Голос разрезал воздух и был напряжен до предела. Лантана без сомнения признала в нем правителя драконов.
Земля дрогнула, рядом что-то загрохотало, и несколько эльфов не удержали равновесие и завалились на землю. Следом за громкими пугающими звуками появился и сам правитель. Одетый во все черное, он выглядел воинственно и устрашающе. Лантана подняла голову вверх и поняла, почему даже предводитель племени отступил назад и слегка, почти незаметно на мгновение склонил голову. В небе летало шесть больших и сильных драконов, в двух из которых девушки признали своих стражей.
Правитель Гракхаса вышел вперед, и не опуская взгляда на пленниц, вел беседу с предводителем розовых эльфов. Ни слова из разговора девушки не понимали, однако видели, как вожак охотников стремительно менялся в лице. Если до этого в девушек были направлены стрелы и копья, то теперь оружие убрали с прицела, а феям помогли подняться.
Лантана с Вивианой не говорили ни слова, предоставляя правителю возможность справиться самому. А после, когда эльфы расступились и освободили дорогу, в центр группы вышло несколько драконов в облике людей и опустили перед эльфом большой деревянный сундук.
Что? Он собрался выкупить нас?! Или это возмещение ущерба?
Но сундук так и не открыли, не позволили удовлетворить фейское любопытство. Эльфы просто расступились и молча позволили им уйти. Артиан помог девушкам забраться на драконов, но не мог не заметить какими красивыми и удивительными стали крылья Лантаны, ведь она спрятала их лишь тогда, когда села на спину дракона. Правитель испытывал странное желание отвезти ее самому, но дернул головой и попытался заглушить в себе непонятные ревностные мысли.
Позволить фее прокатиться на себе, позволить ей обхватывать его ногами и прижиматься к себе всем телом казалось для него чем-то интимным. А при мыслях о том, что она делает это с другими, все внутри него загоралось и бушевало злостным огнем. Успокаивало лишь самовнушение, что она свободная девушка и ему не принадлежит, что между ними нет ничего, и он не может позволить себе подобные желания к той, что не останется с ним. К той, что вынуждена будет вернуться ради собственного народа. Ведь она не одна из многих, не простая фея, она принцесса целого народа.