— Крайм-сан, ну зачем? — с укором обратился ко мне жаба, протягивая наливающуюся зеленым светом целительной магии конечность к лежащему гному, у которого изо рта натурально шла пена, — Ну зачем вы так?
— Они первые начали, — пожал я плечами, — И вообще, у меня ребенок, я за него переживаю.
В наступившей после этого признания тишине кто-то заржал гнусным саякиным голосом.
Поселок городского типа на пять тысяч жителей. А ты в нем черный риэлтор, налоговый инспектор… да еще холодным обзвоном по вечерам подрабатываешь. И жена у тебя на рынке всех обвешивает. И сын юную учительницу русского языка совратил всячески в уборщицкой, а потом жениться отказался, от чего она уехала в слезах и расстройстве, бросив школу на директора, уборщицу и библиотекаршу бабу Нюру…
Вот приблизительно как-то так на нас смотрели жители Шварцтадда.
Ну ладно, не на нас. На меня любимого.
Герой на стороне Князя Тьмы. В Шварцтадде, буквально только что лишившимся всех своих Героев.
За неделю до того, как я откинул ласты на собственном диване, мне на работе дали стажера Юрку. Мозгов у парня хватало лишь из ведра воду не пить, пока полы моет, зато болтливости на троих цыганок под кокаином. Все его непозволенные мной речи были наполнены разной фигней типа «фрагов», «мамок», «шатания трубы» и «нагибания». Дурак дураком был. Правда, одну вещь я запомнил, потому что решил уточнить, что это такое было и как оно случается. И вот сейчас, шествуя между гигантской жабой и гигантским манулотавром, я прямо всеми жабрами души ощущал, как у свидетелей нашего вполне мирного и ни разу не вызывающего шествия… «взрываются пуканы».
Свидетелей было очень много, поэтому метафорические хлопки в моих ушах раздавались бурно и часто, эдаким нижепоясным хором особо крупного масштаба. Что оставалось делать? Лишь гордо идти вперед в развевающемся черном плаще с мордой ящиком и шлемом эдак красиво подмышкой, на полусгибе руки. За Валеру сейчас отвечала Саяка, от чего парень, с контролирующей его шляпой, плелся с ней в конце процессии, заставляя в унисон стучать сердца тех, кто едва только ушибся взглядом об меня. Тревожные крики, призывающие целителей, мы уже слышали минут пять кряду. Тот самый гном, который плохой актер, шёл рядом с нами, показывая дорогу. С видом существа, остро желающего сделать себе харакири здесь и сейчас.
По улицам слона водили… А, кстати, хороша улица. И город хорош. Чем-то мне напомнил он Аустоламб, разве что здания мощные, с толстыми стенами, чуть ли не крепости. Бывший работник коммунальных служб во мне одобряет. Это тебе не штробы делать в картонных стенах, того и гляди, насквозь перемычку пробьешь, заставляя хозяина изойти на фекалии, тут прямо всё такое… ух, могучее. Капитальное. Но красивое.