— Хочешь помогу?
Голос Ивана вызывает острое желание убивать.
Резко захлопываю дверь душевой, казня себя за забывчивость.
— Тебя стучать не учили!?
— Тебя Борис внизу ждет. А я шел за ключами от машины…
Тоже мне оправдание. Извращенец
— Вот и иди, куда шел! — ору сквозь струи воды, пока лицо пылает жаром стыда. Уже который раз он видит меня не в самый лучший момент.
— Ты не ответила на вопрос….
Боже, за что мне это наказание. Он действительно не понимает, что за одни такие вопросы его могут убить? Может, ему напомнить?
Не постеснявшись наготы, открываю дверь, чем поражаю его в самое сердце. Потому что он ловит ртом воздух, рассматривая мою грудь.
— Нина….
— Помочь ты можешь себе, если перестанешь меня домогаться. Поверь мне, секс со мной не стоит лишения жизни.
— Я бы с тобой поспорил на этот счет, — усмехается наглец, который, кажется, ничего не боится. — Но сейчас мне действительно нужно идти. Борис ждет, пальцы не сотри…
— Я поняла! — бешусь и снова закрываю дверцу, обхватываю себя ладонями и понимаю, что ни о каком самоудовлетворении не может идти и речи.
Так что быстро моюсь, привожу себя в порядок. Минуты три рассматриваю гардероб, полностью обновленный за два года. Выбираю бежевый комбинезон и туфли лодочки в тон светлого платочка. Макияж, волосы пучком. Не знаю, как Борис, но я своим видом довольна. Лучше бы Иван застал меня именно так. Уже через десять минут после душа спускаюсь в столовую.
И вид Бориса в инвалидной коляске за столом обволакивает меня чувством вины за свои истерики насчет неудовлетворённости.
Сначала надо помочь ему, даже если это будет последнее, что я сделаю как его женщина.
Он встанет на ноги, я даже не сомневаюсь. А что будет дальше ведомо только Богу. Может быть, я приму гнилую сущность своего мужчины. Наверное, потому что уже заражена ею. Уже голову порой посещают далеко не невинные мысли. А, например, убийство некоторых из «поклонников» не кажется мне таким уж плохим поступком.
— Хватит думать. Иди ешь, — подает Борис голос, и только от этой бархатной хрипотцы тело деревенеет, поддаваясь лишь на зов хозяина. Нормально ли это?
— Что на завтрак? — спрашиваю я беззаботно и сталкиваюсь взглядом с худой женщиной.
Два года назад я видела ее лишь мельком и вот теперь могу рассмотреть, как следует. И тут я замечаю, что поглощает с таким аппетитом Борис. У меня в мозг стреляет недовольство, но я понимаю. При посторонних его высказывать не стоит.
— Мария, кажется? — спрашиваю с милой улыбкой, так и не усевшись за стол.
— Да, вы помните?
— Удивительно. Обычно считается, что у меня нет мозгов. Но память хорошая.