Я почти почувствовала, как пальцев касается жесткая щетина, которая совсем чуть-чуть отросла, как в нос ударяет запах цитрусового шампуня, когда я утыкаюсь в его волосы, как языка касается легкая горечь одеколона, когда провожу по смуглой шее языком… взгляд опустился ниже, излюбленный v-образный вырез оголил часть кожи, волосы на груди, по которым я раньше любила водить рукой после дикого, необузданного секса…
Черт. Почему это происходило со мной? Почему страдала только я? Почему столько лет спустя я текла, стоило мне только взглянуть на идеальный профиль, точеные черты лица и спортивную фигуру? Ну, подумаешь, красив, да сколько таких? Почему он мог жить себе в удовольствие, а я волокла жалкое существование? И дело ведь было не только в болеющем Игоре. Я сама заперла себя в клетку и не позволяла себе оттуда выбраться. И внутрь тоже никого не запускала. А он жил. Припеваючи. У него было все. Брак. Семья. Жена. Скоро должен был родиться ребенок. У него была любимая работа. Регулярный секс. Женщины, которые готовы были бороться и сражаться за него. Почему? Чем он заслужил все блага мира сразу? Почему ему досталось все, а мне…
— Насмотрелась?
Я вздрогнула, а затем меня будто окотил ушат ледяной воды. Я сделала шаг назад, а руки задрожали.
Когда и как я успела проморгать момент пробуждения Мадина?
— Я… — не нашлась, что ответить. К щекам прилила кровь.
— А я-то все думал, зачем ты здесь… — Шумахов потянулся, словно большая, дикая кошка, а затем медленно поднялся. Бросил на меня слегка насмешливый взгляд, сделал пару шагов навстречу. Я на автомате попятилась назад.
— О чем это Вы… ты… Вы… то есть… — я совсем запуталась, а эта его наглая ухмылка, которая будто кричала о том, что он победитель и повелитель всего мира, окончательно сбивала с толку.
— Ты здесь ради меня. Правда ведь?
Я резко выдохнула, а затем на удивление расхохоталась. Господи, у него всегда зашкаливало самомнение, но я думала, что Мадин это перерос, ведь столько лет уже прошло, мы уже не были теми совсем юными и наивными молодыми людьми, мы были взрослыми. Но у него так и остались его идиотские замашки, что раздражали, они никуда не делись.
— Что смешного? — нахмурился он.
— Это действительно смешно, — выдохнула я. — То есть, отличная зарплата, деньги, работа, все это здесь ни при чем. Все дело в тебе, неотразимом, ненаглядном, единственном во всем мире! — я продолжила улыбаться, наблюдая за тем, как темнеет взгляд Мадина.
Придурок. Я была здесь ради нашего сына, которого ты бросил и которому не желал помогать. Ни разу. Я была здесь ради того, чтобы у него появился шанс хоть на какое-то будущее, потому что уж если с одним родителем ему так не повезло, должно же было хоть немного повести с другим! Я была здесь для того, чтобы у Игоря было все, в ч ем он нуждался. А Шумахов думал, что спустя восемь лет я прилетела порхать возле него, чтобы вновь завоевать, будто он был каким-то шейхом или последним мужиком на свете!