Все лучшее всегда было для Мадина. И судьба не поскупилась на то, чтобы в очередной раз доказать мне это. Когда я увидел Еву, то понял, что все. В очередной раз Мадин забрал то, что должно было быть моим. Только в этот раз было отчетливое ощущение, что все будет намного серьезнее, чем с машиной или даже бизнесом. Ведь здесь уже была примешена женщина.
Я поступил так себе, это я знал наверняка. Я знал это и тогда, восемь лет назад, но остановиться не мог. Начал говорить Мадину, что Ева не вариант, что она последняя распоследняя, что она обязательно окажется шлюхой и наставит ему рогов, опозорит перед друзьями, и он еще пожалеет, что связался с ней. А Мадин слушал меня. Идиот. В смысле, да, после того, как мы стали чуть постарше, вроде бы, между нами образовалось что-то наподобие мира, но меня раздражало не столько его слепое доверие, а то, что он давал мне говорить о своей избраннице кучу гадостей.
Стоит отдать ему должное, однажды он все-таки врезал мне, но после все равно продолжил слушать, как баран. А я не стал останавливаться. Не захотел. Слишком великим был соблазн. Слишком сильно хотелось Еву себе.
Я смонтировал фотку при помощи хорошего знакомого и отправил типа с анонимного номера брату. Там Ева якобы целовалась с другим. На мое удивление, Мадин не поверил. Точнее, зерно сомнения в нем поселилось, но он не сдался так просто, как я думал. Поэтому пришлось идти еще дальше…
Я сделал все по-умному. Написал с номера Мадина Еве, что он ждет ее в определенном месте, в определенное время, а затем стер это сообщение с телефона брата. Сам дал денег какому-то стремному чуваку, который должен был подсесть к Еве в баре, подсыпать ей каких-нибудь транквилизаторов и начать ее лапать. Я все выверил по времени, я удержал брата, чтобы он не стал заходить внутрь. Я взял с собой ребят, чтобы если что, те тоже встали на мою сторону и не дали Мадину одуматься. Единственное, чего я не знал, что этот кретин подсыплет что-то сильное, действительно угрожающее жизни. И уж тем более я не знал в тот момент, что Ева находилась в положении. Но, что сделано, то сделано.
А брат… что ж, в тот день умерли остатки моего уважения к нему. Если бы мою бабу кто-то лапал в каком-то грязном баре, я бы разнес этот самый бар в щепки и выбил бы из этого сукиного сына последнюю дурь. И похуй, что было бы потом. Но Мадин никогда не был похож на меня. Он всегда был… правильным.
Хотя по мне Мадин был слизняком. Жалким, трусливым, мелочным, эгоистичным слизняком-мудаком. Но Ева все равно продолжала его любить. Даже сейчас. Я видел это по ее глазам.