– Что ты хочешь от меня, псих? – хрипит, когда я снова встряхиваю его и ударяю спиной о борт его же автомобиля. – Я полицию вызо…
Но я не даю ему договорить: дёргаю за лацканы так, что один всё-таки рвётся, а Виталик затыкается.
– Слушай меня сюда внимательно, кусок гондона, – шиплю, нависнув над ним. – Если ты и твоя подружка недоразвитая думали, что за Ксению некому будет заступиться, то спешу разочаровать.
Я толкаю его ещё раз напоследок и отпускаю, выбрасывая в кусты кусок ткани, оставшейся в моём кулаке.
– Псих, – бурчит, – о чём ты вообще? Какая подружка, при чём тут Ксения? С головой не дружишь?
Нет, этого я точно не вынесу.
– Ты, блядь, только попробуй отпираться, я тебе шею сломаю! – говорю и, чтобы доказать, что не блефую, придавливаю предплечьем его горло, обхватив рукой шею. – Смотри, у тебя есть один-единственный шанс рассказать всю правду. Иначе я тебя убью.
Глаза, ошарашенно глядящие на меня, увеличиваются с каждым моим почти ласковым нажатием до почти фантастических размеров и, кажется, сейчас выпрыгнут из орбит.
– Всего одно моё движение и ты сдохнешь прямо здесь. Обоссышься напоследок и сдохнешь.
Конечно, я блефую – марать руки об эту сволочь точно не собираюсь, – но ему-то об этом знать вовсе не обязательно.
Виталик хрипит, смешно дёргает руками в воздухе, а я улыбаюсь. Наверное, кровожадно – зеркала рядом нет, – но по выражению покрасневшей морды вижу, что Виталику страшно. Всё-таки я угадал: он слишком слабый противник, которого бить всё равно что ребёнка – никакого удовольствия. Но не могу себе отказать и, отпустив его шею из захвата, смачно бью прямо в нос. Вкладываю в этот удар всю свою злобу и жажду мести. Становится мне легче, когда из разбитого носа течёт кровавая юшка? Нихрена. Зато Виталик, уверен, станет более сговорчивым и перестанет наконец валять дурака.
Тем временем он сгибается пополам, громко матерится, закрывая нос ладонью, выплёвывает какие-то ругательства, но слов не разобрать. Да мне это и не нужно – мне нужно, чтобы он, сука, не своей шкуре прочувствовал, что такое боль.
– Достаточно или ещё двинуть? – спрашиваю, наклонившись к нему, а он бросает на меня по-детски обиженный взгляд. Ну, чистое дитё, аж скучно. – Теперь говори, падла, какого чёрта вы это затеяли?
Он отрицательно машет головой, всё ещё пытаясь доказать, что совершенно не понимает, о чём я. Ну не идиот?
– Я же ещё раз ударю. А потом ещё и ещё, пока из тебя вперемешку с дерьмом правда не полезет, – обещаю, а Виталик выравнивается, запрокидывает голову, и кровь из разбитого носа, вроде бы, течёт уже слабее. – Слушай, ты же взрослый состоявшийся мужик, зачем тебе эти игры ненормальной малолетки? Что ты от этого хорошего поимел?