У меня давно не было нормальных отношений. Я – никому не нужный мальчик – всегда искал в этой жизни пристань. В глубине души всегда мечтал, что появится человек, с которым мне захочется остаться рядом навсегда. Человек, которому я буду нужен вот такой, какой я есть – со всеми своими тараканами и недостатками.
Идеальных людей не бывает – это я уяснил ещё в глубоком детстве. Но есть в этой жизни люди, которых ты готов принять целиком и полностью просто потому, что без них невыносимо.
И вот в тот момент, когда Ксюша спала, иногда слегка вздрагивая и морщась, похожая на маленькую печальную девочку, мне подумалось, что она именно та, что нужна мне. Глупость ли это? Не знаю. Возможно. Или самообман, но одного того, что мне хотелось её оберегать и защищать было достаточно, чтобы поверить, что мы встретились в фитнес-клубе не зря. Мне тридцать пять, я уже давно не хочу просто трахнуть кого-то, потому что у этого кого-то красивая задница.
– Просыпайся, соня, – шепчу на ухо, намеренно касаясь его губами. Я вообще не понимаю, как ещё нахожу в себе силы сдерживаться, когда в трусах вечный стояк. Да моему члену достаточно самой малости, сущей ерунды, чтобы восстать до боли в пояснице: её аромата, улыбки, взгляда. Чего угодно. Главное, чтобы это была она.
Ксюша медленно открывает глаза, словно спала не в самолёте, а на Лазурном берегу, сладко потягивается, и я шумно сглатываю, наблюдая эту нереальную в малой красоте картину. Взгляд подёрнут сонной дымкой, а я готов грызть зубами кожаную обивку сидения, чтобы не сорваться и не накинуться на снежную королеву прямо здесь и сейчас.
Господи, если ты существуешь, дай мне сил. Потому что сам я уже не справляюсь.
– Прилетели, – объявляю, а Ксюша озирается по сторонам, будто бы только вспоминает, где мы находимся.
– Я уснула, что ли? – удивляется, а сонный слегка хрипловатый голос выворачивает меня наизнанку. Мать его, как меня разрывает-то. – Не может быть…
– Почему же? Очень натурально храпела, я свидетель, – усмехаюсь, заправляю упавшую на её лоб прядь насыщенно-медных волос.
Потрясающий цвет. Надеюсь, что натуральный.
– Не смешно! Я никогда не храплю, между прочим, – обиженно выпячивает нижнюю губу, а в глазах лукавые огоньки.
Нет, она всё-таки кокетка и провокаторша. И то, что всё это – не игра с её стороны, не намеренная попытка свести мужика с ума делает её сексуальные всех прочих в моих глазах.
– А я говорю, что храпела, – издеваюсь, а Ксюша гневно сужает глаза, но на дне их таится смех.
Мне нравится, когда она такая. Да я, чёрт его возьми, в восторге от неё!