Плащ летит на пол и на нём, кажется, я утром не досчитаюсь пояса и парочки пуговиц, но кому какое дело? Платье постигает та же участь, и я вовсе не уверена, что смогу когда-нибудь носить ту порванную тряпку, в которую оно превратилось. Да плевать, в самом деле.
– Блядь, ты даже красивее, чем я мог представить. Чёртово совершенство.
Я смущаюсь, мне хочется прикрыться под жадным взглядом чёрных глаз, но Рома обхватывает мои запястья одной своей ладонью и заводит их над моей головой, пресекая любые попытки сбежать.
– Не смей от меня прятаться, поняла?
А в глазах такая буря эмоций, что мне больно смотреть. Мы давно уже перестали себя контролировать, сошли с ума, превратившись в двух первобытных животных. И в мире не существует сейчас ничего, кроме нас – тех, кто до ломоты в теле и искр перед глазами хотят друг друга.
Я обездвижена, мои руки скованы его ладонью, и в этом есть что-то острое и до боли волнительное. И Рома будто бы угадывает все мои мысли и тайные желания, не торопится отпускать. Напротив, ещё сильнее сжимает запястья, чтобы точно никуда не вырвалась. А я и не пытаюсь.
Он снова целует меня, этим убеждая окончательно, что сбежать не выйдет. И я упиваюсь этим поцелуем, словно пью изысканный нектар. Его вкус будоражит моё женское естество, и я вся во власти этого момента.
– Охренеть, – выдыхает Рома, когда одним ловким движением расстёгивает мой бюстгальтер, и грудь моя оказывается вся перед его взглядом.
И там всего лишь полная двойка, но Рома смотрит на неё так, будто бы ничего красивее на самом деле в этой жизни не видел. И я сама начинаю верить, что красива, точно древнегреческая богиня – женщина, сводящая с ума таких красивых мужчин.
Когда горячие губы смыкаются вокруг моего соска, я рассыпаюсь миллионами осколков и поддаюсь вперёд, бесстыдно впитывая жадные ласки. Его губы мягкие и так правильно ощущаются на моей коже, и все звуки – пошлые и неприличные – заводят до головокружения. Рома томит меня, заводит за черту, будто бы проверяет на прочность. А я истекаю соками, горю для него и пылаю в его руках.
– Пожалуйста, – говорю, не выдерживая, и Рома прикусывает мой сосок, хитро глядя снизу вверх.
– Никогда не умоляй меня, – говорит, и его губы покрывают в коротких паузах между словами кожу на ключицах, поднимаясь выше, ещё выше, пока не оказываются рядом с моими. Дыхание в уголке губ, а я обнимаю его за шею, чувствуя себя отчаянно смелой и бесконечно властной.
– Никогда. Не. Умоляй. Тебе достаточно просто сказать о своём желании, и я весь твой. До каждый чёртовой молекулы.