– Ты такая тугая, с ума сойти можно, – разносится его голос вокруг, а я краснею, кажется, настолько, что кожу головы огнём печёт.
– Это просто кто-то сильно большой.
– Ха, я идеальный, – озвучивает мои мысли, хрипло смеясь, входит резко, до упора и на мгновение замирает.
Но после… после Рома точно с цепи срывается, и я ловлю нужный ритм, словно только этим всю жизнь и занималась. Его член задевает внутри меня такие точки, о существовании которых я даже не догадывалась, и это подводит к краю, за которым, знаю точно, моя смерть от переизбытка эмоций.
Но когда его пальцы находят мой клитор, оглаживают и надавливают, синхронно движениям члена, я понимаю: всё, что было до, уже не имеет никакого значения.
Я кричу что-то бессвязное и даже, кажется, матерюсь, а волны оргазма такие сокрушительные, что даже мои кости превращаются в мягкое желе. Но упасть не дают сильные руки – они держат меня над пропастью, как два огромных крыла, ещё удерживая в этой реальности. Он вбивается в меня последний раз так яростно, так исступлённо, словно это последнее, что он планирует сделать в жизни. И когда всё заканчивается, и семя изливается в презерватив, Рома перекатывается на бок, сгребает меня в охапку, а я кладу ухо на его грудь, чтобы под барабанный бой большого сердца провалиться в забытье.
Роман.
В просторном кабинете, отделанном деревом особо ценных пород, тихо жужжит кондиционер, рассеивая вокруг спасительную прохладу. Дорогая мебель, модные светильники, пара картин на стенах – каждая деталь здесь напыщенна и претенциозна
Владелец всего этого великолепия, а по совместительству мой лучший друг Иван Сергеевич Боголюбов стоит у стеклянной стены ко мне спиной и, раздвинув пальцами полоски жалюзи, подглядывает за сотрудниками. Идеальный костюм, идеальная причёска, часы, туфли – всё при нём. Настоящий властный босс, не то что я – в горных ботинках, любимых джинсах и свободной футболке.
А мне вспомнилось, как в десятилетнем возрасте, он точно так же любовался красивыми девочками из балетной школы, что находилась напротив нашего дома. Иван Сергеевич ладошкой приглаживал смоляные вихры, становился на мою сгорбленную спину и с замиранием сердца наблюдал за па и ффуэт юных танцовщиц.
Забавно, но в мелочах мы почти не меняемся с возрастом, всегда оставаясь теми, кем были в голозадом детстве. Хоть в Армани нас закуй, хоть в бронежилет.
– Хорошенькая у тебя новая ассистентка, – одобрительно хмыкает Иван, а я поднимаю взгляд от очередного документа.
Этого ещё не хватало.
– Понравилась? – щурюсь, сверля взглядом затылок лучшего друга, а тот пожимает плечами.