Но сейчас, когда Маша, пусть и протестует, способна расставить приоритеты, понимает, что будет лучше для неё, держится молодцом – это моё. И это вселяет в меня мысль, что она сумеет справиться. Если захочет, у неё обязательно получится.
– С тобой побыть рядом? – спрашиваю, потому что действительно готова хотя бы в первый раз зайти вместе с ней в кабинет, на двери которого золотая табличка с именем специалиста. И просидеть там где-нибудь в уголочке тоже согласна.
Если Маше это необходимо, я готова.
– Наверное, так ведь нельзя? Это же… ну, приватная беседа, да? – Маша косится на дверь, в коридоре, кроме нас, никого, а из кабинета доносятся тихие звуки приятной мелодии.
– Приватная, но если доктор не будет возражать, если тебе трудно пока что одной, я поговорю. Может быть, разрешат? Хотя бы сегодня.
Маша натягивает до самых пальцев рукава свитера – её новая привычка в последние недели, поводит плечами и переминается с ноги на ногу. Думает, а я жду. Каково будет её решение? Мне неведомо, но дочь удивляет меня. И восхищает:
– Нет, мам, я думаю, мне надо одной. Решилась же, – слабая улыбка и глубокий вдох через нос, шумный. – Я пойду, да?
– Иди, – улыбаюсь, обхватываю хрупкую ладошку и кладу на ручку двери. – Вперёд, мой самый смелый и добрый Мышонок.
Маша смеётся, прикрывает почему-то рот ладонью и всё-таки тянет на себя ручку.
– Можно? – её робкое.
– Конечно-конечно. Входите, – приветливый мужской голос в ответ, и Маша следует приглашению.
А я быстро закрываю дверь, будто бы дочь может в любой момент дать дёру, и приваливаюсь спиной к тёплому полированному дереву.
Фух, пока можно выдохнуть. Я прислушиваюсь к звукам, доносящимся из кабинета, жду, что Маша то ли истерику закатит, то ли ещё что-то выкинет, хотя вроде бы и нет для этого причин. Но ничего подобного: проходит десять минут из отведённого часа, но никаких признаков, что дочь выкинет какой-то фокус, нет. И, слава богу.
Значит, можно пойти выпить кофе. Я вспоминаю, где видела аппарат и, мысленно сориентировавшись, направляюсь в нужную сторону. Выпью латте. Или эспрессо? Может, макиато? Нечасто себе позволяю кофеин, но чем ещё заниматься в больничных коридорах, даже если они такие благоустроенные.
Синие бахилы тихо шелестят при каждом шаге, сумка не больно бьёт по боку, но чем ближе я к кофейному аппарату, а аромат обжаренных зёрен становится ярче, тем тяжелее мне его выносить. Кислая слюна собирается во рту, а тошнота клокочет в горле. Ужас какой-то. Останавливаюсь, опираюсь рукой на стену, закрываю глаза, но это не избавляет от чёрных мушек, которые скачут и прыгают, сводят меня с ума.