Господи, я сто лет уже не была такой безрассудной. Надо же, зима, а чулки надела! Но, с другой стороны, брюки с начёсом не тот наряд, в котором хочется пойти на свидание. Потому, учитывая, что Сергей за рулём, не замёрзну.
Всё, пора выходить из безопасного пространства своей комнаты, где всё подчинено моей воле, во враждебный мир, в котором пока что царит идиотизм Евгения Самохина. Какое счастье, что я научилась смотреть на него открытыми глазами, а не с тем слепым обожанием, которое заставило меня украсть из-под носа у мамы паспорт и сбежать в ЗАГС.
Но стоит сделать первый шаг, как случается несколько событий разом: Женя, караулящий меня под дверью, восхищённо присвистывает, зачем-то хватает меня за предплечье, дверь в подъезд распахивается, а на пороге во всей красе предстают весёлая Маша и…
Сергей.
Первое, что замечаю: Алиса просто невероятно красива сейчас.
Следующее: какой-то белобрысый держит её за руку.
Мне становится тесно в этом чёртовом костюме. Вырядился по всей форме за каким-то хреном, теперь ворот рубашки больно впивается в шею, а на кадык давит удавка галстука. Оттягиваю его правой рукой, а левая бы обязательно сжалась в кулак, если бы не коробка с тортом, которую мне всучила Маша.
– Добрый вечер, – растягиваю слоги и ловлю ошарашенный взгляд Алисы. Беззаботная Маша забирает у меня дурацкий торт и несётся с ним куда-то.
Слышу только её заливистое “Мамочка, папочка” и лучше присматриваюсь к мужику, который так и не отпустил руку Алисы. А та, словно бы очнувшись ото сна, выдёргивает своё тонкое предплечье из его захвата. Хмурит тёмные брови, что-то шипит, а я сбрасываю с себя пальто, вешаю его на крючок. После медленно наклоняюсь и снимаю с ног ботинки. Совершенно спокойным жестом подхватываю оба сразу и ставлю на аккуратную полочку рядом со входом. Нигде не видно тапок, потому так и ступаю в небольшую прихожую, в одних носках.
Всего несколько шагов отделяет меня от Алисы и Машиного папочки, и я благодарен этому расстоянию. Пара секунд – именно столько мне требуется, чтобы привести мысли в порядок.
– Сергей Владимирович Измайлов, – представляюсь, протягивая руку белобрысому хлыщу, а тот удивлённо на неё смотрит.
У него на плече висит белое полотенце, на груди расстёгнуто несколько пуговиц. и густые светлые волоски, словно белёсый мох, покрывают кожу, виднеются в вырезе. Рукава чёрной рубашки закатаны до самых локтей – явно был чем-то занят, пока мы не пришли. Узкие тёмные брюки обтягивают худые бёдра, а светло-серые носки странно контрастируют с тёмным ковром.