Всё это я отмечаю машинально, совершенно не приглядываясь – намётаный глаз архитектора, привыкшего подмечать малейшие детали. Мне совершенно не нужна вся эта информация, но мужик определённо не так прост, как хочет показаться. Сверкающий улыбкой и белоснежными зубами, синими глазами, он больше похож на манекен в торговом центре, чем на живого человека – слишком идеальная внешность, без единого изъяна. Но бабам такие нравятся.
Он всё-таки сжимает мою руку, и его тонкие пальцы лучше бы смотрелись у женщины, слишком уж они длинные и изящные.
Возможно, я придираюсь – почему нет? Но я мужчина, и мне хочется знать, с чем имею дело. Этот товарищ мне не угроза, но всё равно перевожу взгляд на стоящую рядом Алису, а она не отводит взгляда, не прячется. Кажется, ей нечего скрывать, но в глазах застыла сотня вопросов. И тревога.
– Евгений Самохин, муж Алисы, – представляется наконец-то хлыщ, а я впиваюсь в него взглядом.
Алиса открывает рот, чтобы что-то сказать, но я жестом останавливаю её. Это мальчуковая беседа, девочкам лучше пока помолчать.
– Муж? И когда свадьба состоялась? Только что?
Евгений Самохин теряется, пытается разомкнуть наше рукопожатие, только фигушки ему – я крепко держу. А после слов о муже, мою кисть вовсе заклинило.
– Мне казалось, Алиса Николаевна давно уже в разводе.
Я повожу плечами, не теряя фокуса на синих глазах своего собеседника. Мы почти одного роста, он лишь на несколько сантиметров ниже меня, и это несколько уравнивает наши шансы вести полноценный диалог.
– Эм… бывший, ладно, – натужно смеётся, и я всё-таки размыкаю наши ладони, давая ему иллюзию простора. – Просто мы сохранили дружеские отношения. Родные люди всё-таки, семья.
Алиса шипит рассерженной кошкой, причём так яростно и выразительно, ещё и бровями поигрывает, что я не могу сдержать смеха, а Евгений делает шаг назад. Да уж, эта женщина умеет быть резкой, я на своей шкуре испытал. Странно, что “муж” не в курсе её темперамента.
С кухни доносится свист чайника. Он отвлекает от мрачных мыслей, которые меня одолевают, стоит вспомнить хватку Евгения на руке Алисы, из которой та с трудом вырвалась.
Могу ли я назвать эту женщину своей? Нет. Пока нет. Но и этот права на имеет грабли свои тянуть.
– Мамочка, папочка, Сергей Владимирович, а пойдёмте ужинать и пить чай! – весёлый голос Машуни, как называет её Костик, режет мои нервы на крошечные кусочки.
Мамочка, папочка… надо же.
– Я сейчас! – Алиса быстро-быстро уходит на кухню, и меня обдаёт напоследок самым сексуальным в мире ароматом – ароматом желанной женщины.