– Я знаю, – Костик крутит свой стакан в руке, смотрит растерянно то на меня, то на Сергея, а тот так и не притронулся к своему коньяку.
– Так ты всё-таки дал ему деньги? – строго спрашивает Сергей, а Костик качает головой.
Сергей, кажется, выдыхает с облегчением, и я точно знаю, что это не жадность. Ревность? Возможно. Но не жадность.
А ещё я всё-таки рада, что у Самохина не вышло обдурить ещё и Костика. Хватит, он Машу развёл, как глупого котёнка. Кислый привкус во рту заставляет сглотнуть, и виной ему точно не лимон. Отвращение – вот то ощущение, от которого пытаюсь избавиться, но ничего не получается.
В первую очередь к самой себе, что была такой дурой и не настроила Машу против Самохина. Надо было накрутить её, рассказывать с глубокого детства, что он за человек, но я не хотела. Казалось, что не имею права лишать Машу отца, что мои на него обиды – моё дело, не Машино. Зато теперь хлебаю это всё полной ложкой.
– Не стану я ему ничего давать, не думайте, – отвлекает Костик от тяжёлых раздумий. – И, честное слово, я не стал бы заводить этот разговор, но он мне действительно не понравился, – снова повторяет и пьёт свою колу. А допив, продолжает: – Я не должен так говорить, он Машин отец, он ей дорог. Но у меня чувство, что всё это не просто так. А вдруг он должен кому-то? Ну, каким-то плохим людям? Зачем ему столько денег?
Чёрт. Даже хороший добрый Костик и тот раскусил Самохина, как пустой орех.
– Так, я поеду, – поднимаюсь на ноги, а Сергей за мной следом. – Мне нужно кое-кого за грудки тряхнуть.
– Я с тобой, – заявляет Сергей, а Костик, похоже, оставаться в стороне не собирается.
– Я тоже поеду.
– Вы как Чип и Дейл, – смеюсь, а они синхронно пожимают плечами. – Но нет, ребята. Это только мой разговор, не берите в голову. Серёж, правда, я позвоню тебе. Самохин дурак, но он безобидный.
Я касаюсь рукой его груди – там, где бьётся сердце, – и ухожу.
А за спиной приглушённое: “Нифига себе, пап. Вот это вы даёте!”
– Вы, конечно, даёте, – снова повторяет Костик и качает головой.
Он явно в шоке и это забавляет меня и тревожит одновременно. Потому что я никогда не знакомил его с женщинами, с которыми крутил романы. Их было немного, хотя никогда особенно не подсчитывал. В общем, ни одна из них так и не вызвала во мне желания сблизиться настолько, чтобы втянуть в наши отношения моего ребёнка. Но Алиса…
С ней это показалось таким естественным, нормальным, правильным. Чёрт его знает, что со мной творится, но Алиса так крепко вошла в мою жизнь, словно эта женщина – недостающая деталь в мозаике.