Ее рука застыла, и она нахмурилась.
— Какими неприятностями?
— Теми, которые явно были подстроены. — Он резко выдохнул. — Ты, возможно, слышала о краже золотых слитков.
— Да.
— Так вот, мой отец выступал защитником одного из людей, обвиненных в этом. Тот дал показания после того, как ему обещали смягчить приговор. Однако его подельники не хотят, чтобы он выпутался в то время, как их запрячут в тюрьму. Было предпринято несколько попыток запугать присяжных, плюс эти неприятности, суд отложили, а тут умер отец. Я взялся за это дело вместо него.
— Все это выглядит опасно.
— Не более опасно, чем другие дела, в которых я принимал участие. Ты закончила?
— Что? — Сначала она даже не поняла, что он сказал, задумавшись об опасности, которая ему угрожала.
— С моим лицом. Все в порядке?
— Ах да. — Она улыбнулась, чтобы скрыть свои чувства. — Хотя, думаю, комментариев не избежать. Видно, что это царапины. Может, скажешь, что это сделала кошка?
— Кошка… или тигрица? Мне кажется, последнее больше соответствует действительности, как ты считаешь?
Голос его прозвучал так пронзительно, что по ее телу побежали мурашки.
— Мэтью, я не думаю, что…
Его рука скользнула к ее затылку и, нащупав заколку, он щелкнул ею, и волосы густыми шелковыми волнами упали на ее лицо.
— В этом твоя беда, Мэгги, ты всегда слишком много думаешь.
Он слегка поцеловал ее в полураскрытые губы, а затем отстранился.
— Почему ты всегда забираешь волосы назад? Я мечтал, чтобы они были распущены у тебя по плечам, и когда я просыпался рядом с тобой, чтобы они разметались по подушке.
Опять он проделывал это, использовал магическую силу своего голоса и рисовал образы, от которых у нее кружилась голова, и неожиданно у нее не осталось сил, чтобы сопротивляться.
Что-то, должно быть, отразилось на ее лице, потому что издав низкий гортанный звук, он привлек ее к себе и поцеловал с такой нежностью, что у нее на глазах выступили слезы.
— Мне не хватало тебя, Мэгги, так не хватало тебя… Я так хотел тебя.
В его глубоком красивом голосе была печаль, которая задела ее до глубины души, и, обвив его руками за шею, она прижала его голову к своей груди. Она почувствовала, как у него бешено заколотилось сердце, и ее сердце немедленно на это отозвалось и, когда он прильнул к ее груди губами сквозь мягкие складки свитера, она не остановила его, а наоборот, прижала крепче к себе, ощущая сквозь шерсть его теплое дыхание.
— Боже мой, неужели у тебя ничего под этим нет?
Он был поражен, и она тихонько засмеялась от того, какое это на него произвело впечатление, и от удовольствия чувствовать себя женщиной, которая обнимает любимого мужчину.