— Мне кажется, причина очевидна, Дэвид, даже тебе.
Голос Мэтью прозвучал так резко, что Мэгги вздрогнула, пытаясь отстраниться от него, но его пальцы впились ей в плечо, чтобы удержать ее.
— Значит, ты все рассчитал, Мэтью? — спросил с горечью Дэвид. — И поэтому решил вернуться именно тогда, когда я был в отъезде?
Мэтью пожал плечами.
— Скажем, я увидел возможность и воспользовался ей. Честно говоря, мне не было особого дела до того, был ты в отъезде или не был. Я мог заполучить Мэгги в любой момент!
— Ах, ты убл!..
Дэвид бросился к нему, но Мэгги оказалась еще проворней и встала между мужчинами.
— Нет! Перестань, Дэвид. Я не позволю тебе драться из-за меня.
Дэвид развернулся и стал стучать кулаком о стену.
— Я не верю! Я не верю, что ты добровольно решила вернуться к нему после всего, что он тебе сделал. — Он повернулся, чтобы посмотреть ей в глаза — на лице у него добавилось морщин, и в один миг он стал выглядеть намного старше. — Скажи мне правду, Мэгги. Это действительно твое решение?
— Я… — Она замолчала, потому что сердце у нее разрывалось от боли, когда она увидела глаза Дэвида, увидела то, что старалась не замечать все это время, — он любит ее.
— Скажи ему, Мэгги.
Голос Мэтью прозвучал неожиданно мягко, она обернулась, чтобы посмотреть на него, и с горечью поняла, что он тоже догадался о чувствах Дэвида. Все было бесполезно: Дэвид любил ее, она любила Мэтью, а Мэтью… Мэтью просто нравилось играть ими обоими в своих целях. Она никогда не смогла бы дать Дэвиду того, что он хотел, но она также не могла больше причинять ему боль, давая ложную надежду.
— Я сама попросила Мэтью, чтобы он остался на ночь.
Был момент, когда ей показалось, что Дэвид собирается еще что-то сказать, но он повернулся и вышел. Мэгги почувствовала, что на глазах у нее навернулись слезы, и, резко высвободившись из рук Мэтью, прошла на кухню и невидящим взглядом уставилась в окно, переживая боль Дэвида как свою.
— Ты сделала доброе дело.
Она стремительно обернулась, волосы ее развевались, глаза горели и блестели от непролитых слез.
— Доброе? Обидеть того, кто тебе никогда не сделал ничего плохого, а только помогал? Ты это называешь добрым делом?
Его лицо напряглось.
— Да, добрым! Ты прекрасно знаешь, что не любишь его, так что самым лучшим было порвать раз и навсегда.
Она горько рассмеялась.
— Так вот как ты считаешь. Раз и навсегда. И ты поэтому спустился вниз в таком виде, чтобы он подумал, что мы вместе провели эту ночь? Тебя забавляло видеть шок у него на лице? Ты от этого получал удовольствие? Черт возьми, Мэтью, он твой брат! Должны же у тебя быть к нему хоть какие-то чувства?