— У нас договор. Не забывай об этом, Элис, — жестко чеканит мужчина. Медленно. Пытаясь донести до меня какую-то важную информацию. Ой, как будто я не знаю всей важности. Однако у меня другое мнение на этот счет.
— Я хочу уйти.
— Ты не можешь уйти. Я заплатил тебе.
— Деньги верну обратно, не переживай. Я найду способ заработать еще.
— Я сказал, ты никуда не уйдешь.
— А то что?
Его рука сжимается жестче вокруг моего локтя. Приносит боль. Наверняка останется синяк или даже гематома. Но мне плевать. Стискиваю зубы и не показываю, как мне больно, как слезы готовы политься от физического увечья. Он не ослабит мой пыл, не переубедит. Моя безопасность и безопасность папы важнее, чем его игры в пистолетики с какими-то злыми дяденьками.
Я не нанималась актрисой в реалити-шоу на ББС. Я не желаю участвовать в какой-то странной борьбе, рисковать жизнью ради… Ради чего? Ради финансовой свободы на полгода?
— А то будет очень плохо.
— Если бы я знала, что стану играть в стрелялки с тобой, то ни за что бы не согласилась на сделку!
— Просто у тебя не было выбора.
— Он всегда есть, и я выбираю безопасность. Счастливо!
Разворачиваюсь и устремляюсь к выходу. Все! Не хочу больше находиться среди этого фарса! Вдруг со мной что-то случится? Кто поможет папе? Кто, если не я? К черту этого Уильяма! Уйду прям так, в спортивном костюме. Доеду до нашей квартиры, соберу оставшиеся вещи и съеду в другой район. Туда, где меня не будут преследовать криминал и перестрелки. Где я смогу спокойно работать и приносить деньги на лечение отца.
Там, где не будет Уильяма…
Почему-то от этой мысли сердце ненадолго сжимается, но это чувство длится секунду, пока…
Пока меня не разворачивают в прихожей и не припечатывают резко к стенке. Дыхание перехватывает от неожиданности. Перед глазами его потемневшие глаза, сомкнутые полные губы, сведенные на переносице брови. Опять эта складка! В любой иной день я бы коснулась ее пальцами и разгладила, но сейчас я настолько зла, что хочу разгладить другое место!
— Я сказал, ты никуда не уйдешь, — рычит он в лицо.
Он не дает возможности возразить, резко впивается в мои губы своими. Между нами практически не остается свободного пространства. Наши дыхание переплетаются, легкие наполнены ароматом его одеколона, смешанным с запахом тела и потом. Его ладони шарят по моему телу, его губы оттягивают мою нижнюю, кусают, всасывают. Они распаляют, спускаясь все ниже и ниже. По шее, едва касаясь ключицы. Останавливаются на вырезе олимпийки, которая мешает ему продвинуться дальше.
Его манипуляции охватывают меня, лишают рассудка. Только меня не просто одурманить, когда я так зла и возмущена!