— Спасибо.
— За что? — недоумеваю я.
— За то, что появился в моей жизни.
Это тебе спасибо. Спасибо, что открыла эту удивительную сторону жизни, что позволила мне страдать, а затем возродиться заново. За то, что влюбила в себя и сделала счастливым. До сих пор делаешь, когда не смотришь на меня такими грустными омутами.
Когда-то ты свалилась на меня, как снег на голову, перевернула жизнь наизнанку, и, как оказалось, в этой изнаночной стороне гораздо комфортнее и лучше, чем снаружи.
Хватаю свою девочку за затылок, фиксируя его, и подаюсь вперед. Сжимаю ее нежное лицо, терзаю сладкие губки. Такие вкусные. Наш поцелуй сам по себе вкусный. Отвечает робко, немного непонимающе, затем смелее. Еще смелее. И вот инициативу уже перехватывает. Моя. Моя. Моя…
Все это в прошлом. Ты больше не будешь страдать. Никогда. Клянусь.
— Ну что, в душ? — интересуется она довольно.
— В душ.
Но мы не успеваем двинуться с места, как в дверь раздается звонок…
Да что ж такое? То Эдгар звонит, то в дверь! Не дадут отдохнуть спокойно вечером! Так, а что здесь копы забыли? Не понял? Только не говорите, что за мной пришли за растление малолетних!
Ну нет, бред полнейший. Ева уже совершеннолетняя, так что никаких вопросов не должно возникнуть.
Или же…
— Здравствуйте. Германова Ева Алексеевна здесь проживает? — проговаривает мужчина в форме.
— Да.
— Лейтенант Казаков. Мне необходимо переговорить с Евой Алексеевной.
— Вы о ч…
— Олеж, что случилось? — из-за угла выбегает моя девочка, наскоро накинувшая халат на голое тело. Все еще покрытое краской. Блядь! Нашел время для фантазий.
— Ева Алексеевна? — спрашивает мужчина. — Вы арестованы по статье сто одиннадцать уголовного кодекса Российской Федерации. Прошу последовать за мной.
— Что? — выкрикиваем одновременно с Евой.
— Вы с ума сошли? По какой статье?
— Ева Алексеевна, пройдемте со мной добровольно, иначе я буду вынужден применить силу.
— Да вы что оху…
— Тише, — тут же затыкаю малышку, пока она не наделала глупостей. — Быстро иди одевайся и иди. Я буду ехать позади, сейчас разберемся, — шепчу ей на ухо. — Мы сейчас придем, никакой силы применять не надо, — обращаюсь уже к лейтенанту и иду в сторону гардеробной.
— У вас есть три минуты, — говорит вдогонку мужчина, но я уже его не слушаю.
Так, надо взять себя в руки. Нужно хотя бы выяснить, что происходит. Почему мою девочку забирают в ментовку и обвиняют в причинении тяжело тяжких увечий? Ева почти всегда была рядом. Пьяная не приходила, в плохих компаниях не была замечена, хотя, признаться честно, этого боялся больше всего, когда она переехала ко мне. И не дралась совсем. Только…