— Ай, щекотно!
— Потерпи, я почти закончил.
— Все равно щекотно.
— Да? — он довольно улыбается. — А так? — Олег макает кисть в баночку и делает новый мазок на моем носу. Теперь не только щекотно, но и холодно.
— Эй! Так нечестно!
— Честно-честно! — и снова пачкает меня краской.
— Ну я тебе дам!
Беру со стола еще одну кисть, набираю краску и теперь размазываю ее по торсу Олега, стараясь не задеть бинт, который мы недавно перевязали на груди, чтобы закрыть татуировку. Сначала накалякала линии красным, заем синим, зеленым. Получилась целая радуга на животе у моего мужчины и…
Черт! Я улыбнулась! Сама! Без наигранности и без обмана. Без возможности ослепить бдительность мужчины. Уголки губ сам растянулись в разные стороны. Я улыбнулась ему и впервые за эти дни мучений увидела такую же искреннюю улыбку в ответ.
— Можно, я у тебя нарисую?
— Только не на груди.
— Давай вот тут, — тыкаю на пресс. У меня тут же появилась идея, что здесь можно изобразить.
— Хорошо.
Олег разводит краски, подготавливает кисточки и разводит руки со словами: «Я весь твой». И я пользуюсь ею, пока есть такая возможность. Обвожу коричневым цветом кубики пресса, пытаюсь растушевать так же, как он до этого, но у меня получается не так красиво, как у него. Размалевано, что ли. А в середине, где шрам, пытаюсь нарисовать цепочку. Одно за другим. Звенья выходят кривыми, но уже лучше, чем растушевка.
— Что это? — спрашивает он любопытно.
— Цепочка.
— Неплохо. Ты не так безнадежна. Было бы желание развиваться в этой сфере — меня бы перегнала, — улыбается мой мужчина.
— Будет, если ты захочешь.
— А чего хочешь ты?
Сложный вопрос. Сама до этого не понимала, что мне нужно от жизни. Застряла в своей раковине, в боли, в обиде на жизнь за эту горечь. За то, что отняла у меня маленького человечка.
А сейчас, на стадии возрождения, еще не придумала, чем лучше заняться.
И, видимо, никогда не придумаю.
Звонок в дверь застает нас врасплох. Мы никого не ждем: Эдгар недавно виделся с Олегом, а в домофон никто не беспокоил. Тем не менее, Олег идет открывать дверь, пока я складываю кисти и следую за ним. В прихожую не выхожу, останавливаюсь в углу, там, где меня почти не видно.
Но в отражении я вижу гостью. Незваную…
— Здравствуй, Олег, — устало проговаривает женщина, которую видела лишь раз в жизни, с огромным белым одеялом в руках, похожим больше на конверт.