Сижу напротив с протянутой бархатной коробкой. Продавец сказал, что таких больше не продают, камень больше пять карат. Она любит такие. Пафосные, помпезные. Ее стиль.
И после всех кругов ада, после подготовки к этому ужину, я получаю в ответ: «Я хочу расстаться»? В голове возникает лишь один вопрос.
— Почему?
— Понимаешь… — помедлила Яна, сминая в руках салфетку, — ты постоянно занят в студии. То с натурщицами, то еще с кем-то. Домой приходишь пару раз в неделю. А мне внимание нужно. Твое внимание…
Да ладно! То есть за два года беготни за ней я не уделял внимания? А три года отношений? И еще два года совместной жизни, когда я пылинки с нее сдувал? В последние недели был занят подготовкой к выставке, но это не значит, что и раньше я вел себя, как эгоистичная скотина!
— Ты же знаешь, скоро выставка, нужно подготовить работы. Я даже половину не написал…
— И еще… — перебивает она. Да оставь уже в покое эту чертову салфетку! Сколько теребить можно? — Я семью хочу, детей.
— Я тоже…
— Если бы хотел, то я давно бы родила, — внезапно выкрикнула она, подняв болотный взгляд. Чуть влажный. — Сколько мы пытаемся? Полгода? Год? Все бестолку! Я здорова, а ты…
— И я здоров.
— Твоих слов недостаточно.
То есть год без сигарет, алкоголя и прочей дряни прошли зря? Я зря, что ли, ел одну траву, запивая все травяным чаем и ходил в качалку три раза в неделю тоже зря? Ладно, качалка присутствовала в моей жизни еще до наступления ада во благо, но все остальное…
— А что достаточно?
— Для этого анализы нужно сдавать, а ты ни в какую не идешь!
— Со мной все нормально! — цежу я сквозь зубы. — Сама знаешь, я сильно занят.
— Вот поэтому я и хочу разойтись.
Осознание происходящего доходит не сразу. Может, в этом алкоголь виноват, может, шок, может еще какая-то хрень в голове поселилась. Не знаю, если честно. Но сейчас я готов пойти вместе с ней в клинику, пройти дурацкие процедуры, которые вызывают дикую боль, и лишний раз убедиться, что со мной все в порядке.
— Ян, давай все обсудим нормально. Не руби на корню.
— Как с тобой все “нормально” обсудить? Ты все время закрываешься от меня, ночуешь в своей мастерской каждый раз! Понимаешь? Каждый раз, когда я хочу поговорить о детях, ты уходишь! Я устала!
Яна смотрит на меня, как на заклятого врага, ее грудь в элегантном черном платье то поднимается, то опускается, ноздри напряжены. Но ненадолго. Отдышавшись, снова опустила глаза. Маленькая капелька упала на тарелку, в которой еще недавно лежал салат «Цезарь».
— Прости…
Вот и писклявость в голосе появилась. Довел девчонку. Это если со стороны посмотреть. Но на деле складывалось ощущение, что довела как раз она. До края. Туда, где больше нет мира. Сплошной белый холст без конца и края.