Сука!
Фиксирую новый холст на мольберте, беру уголь и набрасываю будущую картину. Нужно хоть как-то выпустить пар. Забыть о том, что произошло. И не вспоминать. Никогда. Пусть эта задача окажется непостижимой, со временем этот ад прекратится. Ева будет жить в своей квартире, получать от меня помощь удаленно, а я продолжу свою жизнь без нее.
Первые лучи солнца меня не остановили от работы. Очнулся, когда услышал за стенкой грохот. Либо это Ева проснулась, либо воры пришли грабить с утра пораньше.
— Доброе утро, соня! — кричит она с кухни, когда выхожу из мастерской.
Иду на ее голос, на аромат кленового сиропа и блинчиков. Не часто она баловала таким завтраком. Сегодня какой-то особенный день?
— Мм… — подхожу к плите и принюхиваюсь. — Пахнет вкусно.
— От тебя пасет женскими духами. Помойся, — Ева морщит носик и шагает в сторону. Блядь! После Яны я так и не принял душ. Сначала забыл, а потом не смог.
— Эм… я…
— Не парься, — отмахивается свободной рукой, а второй переворачивает блинчик. — Я уже поняла, что ты трахался с какой-то телкой.
— Ева!
— Только не говори, что это не так?
Так, Ева, так. Только это было бессмысленно. Я пытался забыть тебя, но не вышло, хотел расслабиться в объятьях другой и остыть, а в итоге завелся еще больше. Если бы ты не спала и видела, что я с тобой проделал, если бы прочитала мои мысли этой ночью, вряд ли бы стояла сейчас передо мной. Сбежала бы. И я бы понял тебя.
— Так.
— Тогда расслабься и пошли завтракать.
Кусок в горло не лезет от слова совсем. В голове прокручиваются воспоминания нашего знакомства, встреч в интернате, звонков по телефону. Столько времени прошло, столько воды утекло. Почти год прошел, а ощущение, что знакомы всю жизнь.
И как ей сказать, что она будет жить отдельно? Как мне попрощаться? Перед самым новым годом…
— Олеж, а что тебе подарить на НГ? — нежный голос с нотками неприкрытого любопытства вытаскивает меня из размышлений.
— На что?
— На новый год, — поясняет Ева. — Что ты хочешь в подарок?
«Тебя», — тут же высвечивается в голове ярко-неоновым цветом, как вывеска в ночном баре.
— Не знаю. А что ты обычно даришь на новый год?
— Честно? Ничего. Мы его не праздновали в интернате, — говорит она, опустив глаза. — Сидели возле телевизора и ели один оливье на всех. После боя курантов пили чай и уходили спать. Как-то так.
— И вас никогда не водили на салют? Не устраивали елки?
— Неа. Все были сами по себе.
И вот сейчас я должен сказать, что она будет жить отдельно. Что мы будем очень редко видеться или вообще никогда. Как ей объяснить? Поймет ли? Встанет на мое место?