«Как же она прекрасна», — подумалось Егору. И эта фраза проносилась в его голове гораздо чаще.
— Прячешься? — загородив своей прекрасной тонкой фигуркой, облаченной в нежно-персиковый купальник, поинтересовалась Лера.
Мужчина даже не заметил, как она подошла, пока мелодичный голосок не разлился в его голове, настолько сильно он впал в собственные размышления. Такая красивая, счастливая, с небольшими капельками воды, стекающимися по гладкому телу. Да, Егор до сих пор помнил прикосновения к ее коже, помнил мягкость и податливость. Жар. Эти мысли не приводили ни к чему хорошему, лишь усугубляли положение. Физическое положение. Как давно у него уже не было женщины в постели? С того самого дня, когда он взял Леру силой, получив максимум удовольствия. Однако он больше не собирался пользоваться ею, как вещью. Как другими. Потому что она достойна большего после того, что сделала для него. И как дальше держаться рядом с этой привлекательной девушкой?
— Пошли купаться, — крикнула девушка, заглушая шум волн и пытаясь поднять огромную мужскую фигуру с лежанки.
— У меня нет настроения, Лер, давай чуть позже.
— За три дня ты ни разу не искупался. Пойдем, — она потянула мужчина за руку и, на странность, Егор в этот раз поддался на уговоры и позволил воспользоваться своей капитуляцией ради любопытства.
Они врезались с разбега в ударившиеся о берег волны, не дожидаясь, когда привыкнут к чуть прохладной воде. И побежали навстречу ветру, держась за руки. Вместе. Лера смеялась, не переставая, стараясь поймать каждый лучик солнца, в то время как Егор пронзительно смотрел на самую прекрасную улыбку, которую когда-то видел. На ее прекрасно растянувшиеся губы, на ровный ряд белоснежных зубов, на прикрытые глаза и расслабленное, довольное лицо, подставленное солнцу. Прекрасное. Чуть загоревшее за эти дни. Он рассматривал каждую черточку, невольно улыбаясь самому себе. И ей. Жалко, что она этого не видела.
Эти дни казались девушке самыми счастливыми на свете. За это время она впервые увидела море, искупалась в нем и внесла в свою однообразную и достаточно серую жизнь множество коррективов. Лера знала, кого за это стоило благодарить, и эти слова вылетали из ее уст не раз, однако она чувствовала, что этого недостаточно, чтобы выразить всю палитру эмоций. Даже сейчас, стоя по пояс в воде и подставляя лицо лучам солнца, она не представляла, что может быть еще счастливее. Пока не ощутила на себе внимательный взгляд темно-серых глаз. Хотя нет, не темных. На свету они казались чисто-серыми, но уже не как грозовое облако, а как легкое ненастье. Вновь почему-то пришло сравнение с затишьем перед бурей, но девушка отогнала его прочь, понимая, что это здесь не при чем. Совершенно. Они излучали какой-то неизведанный ранее свет, нет, даже свечение. Не такое яркое, как хотелось бы, но искрящееся, едва уловимое. Особенное.