Лера больше ни на что не обращала внимания. Ни на солнце, ни на море, в котором плескалась. Только этот взгляд, смотрящий куда-то глубоко в душу. Казалось, раньше она боялась его, старалась не сталкиваться с ним более, а теперь он завораживал. Заставлял смотреть только на него, не отводя глаза. Ни на секунду. Никогда.
Егор преодолел расстояние в один шаг и, приблизившись к девушке, которая все еще завороженно смотрела в глаза мужчине, практически вплотную, впился в красивые, чуть пухлые губки. Уже не так жестко, как раньше, не с чувством мести. Скорее нежно. Практически невесомо. Ощущая гладкость и мягкость ее губ. Стараясь не спугнуть ее. Не отдалить. Показать таким образом все свои чувства к ней. Сблизиться. Потому что он хотел этого, желал всеми силами. Потому что не мог больше сдерживать свои эмоции внутри, а слова в этом случае не имели ни малейшего веса — поступки и действия говорили за человека гораздо больше. Но этого ли желала сама Лера?
Надо сказать, девушка опешила от подобной неожиданности, окутанная в какой-то странный кокон. Как раньше. Хотя нет, не так. До этого она оказывалась в своем личном мире в полном одиночестве, но сейчас в него вошел еще один человек. Пугающий и одновременно чарующий, красивый, но в то же время со своими скелетами в шкафу, куда не стоило даже открывать дверь. Однако девушка всеми силами желала выпустить всех монстров оттуда, показать, что он не один. А она сама готова впустить его в свой внутренний мир. Наверное.
Их губы двигались медленно, языки переплетались друг с другом, лаская и принося больше нереально взрывающихся искр. И, наверное, они смогли бы отдаться друг другу с головой, окунуться в собственный сладкий мир, если бы не воспоминания, приносящие боль и страдания, которые никак не могли покинуть голову девушки. Картинки прошлого, когда Егор с напором и жесткостью сминал ее сладкие губки, не могли исчезнуть просто так или испариться. Потому что подобное не забывается, а остается навсегда с человеком, как клеймо. Как незаживающая рана. Вот и сейчас эта сама рана дала о себе знать, нарывая и принося боль. Наводя страх. Страх того, что все может повториться вновь.
Девушка слегка оттолкнула Егора, отходя от него на небольшое расстояние и прерывая поцелуй, чувствуя с одной стороны нехватку чего-то твердого, а с другой — защиту.
— Извини. Я не могу, — прошептала виновато Лера, почему-то чувствуя свою вину, хотя все должно быть с точностью до наоборот.
— Все хорошо, — Егор погладил девушку по щеке, радуясь, что при этом мимолетном движении она не оттолкнула его. А ведь могла. Были на то причины. Он прекрасно понимал, что ошибки придется исправлять очень и очень долго.