После несколько незамысловатых движений ее маленькие и аккуратные пальчики потянулись к пуговицам на топе. Расстегнула сначала одну, затем вторую. Третью. Она не предполагала, где находилась камера, не смотрела в нее, но каким— то шестым чувством ощущала, что на нее смотрят. Пронзительно. Внимательно. Даже через объектив готовы превратить в пепел. Но это не останавливало. Она уже предвкушала реакцию Мороза на подобную самодеятельность. Облизнула чуть пересохшие губы. Медленно. Чтобы этот идиот увидел каждое движение ее языка.
Откинув топ куда-то в сторону, девушка, медленно выгнувшись и погладив себя по изгибам тела, спустилась к юбке. Здесь не было пуговиц, зато расстегивание молнии тоже оказалось довольно продолжительным. Даже томным. Юбка упала к ее ногам, осталось лишь ее перешагнуть. В какой-то момент Лера почувствовала неловкость, но загнала это чувство куда подальше. Вишенка на торте — нижнее белье. Не зря Клавдия восхищалась именно этой моделью, которая делала ее грудь чуть больше и выше.
Наверное, она бы смогла продолжить свою маленькую шалость, притворяясь искусной танцовщицей, только ее планам не суждено было сбыться. Дверь в ее комнату резко открылась и с шумом ударила о стену. А в проходе стоял он. Разъяренный. Разгневанный. Словно он не человек, а животное, готовое вот-вот сожрать Леру с потрохами. Ей тут же хотелось спрятаться от него, прикрыться и больше никогда не попадаться ему на глаза.
— Какого х…
Часто ли люди срываются? «Нет!» — ответят многие. И они нагло соврут. Почему? Хотя бы потому, что не станут признаваться в низменности своего поведения. В собственной слабости. Потому что слетают с катушек только слабые личности, а сильные держат все в себе и не дают воли чувствам, запирая их где-то глубоко в душе. Так считало большинство людей, кроме одного человека. Кроме Егора. Хотя, скорее всего, он будет считать так же. Но не сейчас, через какое-то время. А через какое именно? Вопрос оставался открытым по сей день.
Чувствуя, что еще немного и Мороз просто-напросто разнесет все верх дном, после получасовой работы он просто остановился. Сложил оставшиеся бумаги, попросив Ивана отвезти их в офис нужным людям, поудобнее уселся на своем кресле и начал размышлять. О чем? О многом. Хотя одна девчонка, свалившаяся ему как снег на голову, вряд ли могла занимать всю его голову. Или все же могла? Скорее всего, да, раз он думал лишь о ней. О ее миловидной внешности, о тоненькой фигурке, о влажных, чуть пухлых губах, о... нет, его что-то не туда занесло.