— Свят! — вскрикнула я, хватаясь за сердце. Потянувшись к включателю, щелкнула по нему и, наконец, смогла разглядеть, где находился мой возлюбленный. Оказалось, что он сидит в плетенном кресле, которое я еще давно перетащила к окну. Частенько в него забиралась с ногами и осматривала город с высоты двадцать шестого этажа. Мне нравилось наблюдать за утренним, предрассветным или вечерним городом.
— Где ты была? — Казалось бы, простой вопрос, только вот тон, которым он был произнесен… холодный, безэмоциональный. Шевченко так разговаривал, когда закрывался от меня или окружавших его людей, я уже успела в нем это разглядеть.
— Я просто хотела ему сказать, что он — последний человек.
Конечно, я поняла, что речь идет о Цахаеве. И я поняла, что Святослав обо всем знает. Скрываться или юлить просто не было смысла.
— Ну, да, разумеется…
— Ты следил за мной?
— Конечно, следил. С тех самых пор, как мы повстречали Алиева, и ты начала биться в панике. Как оказалось, не зря. Или, как, по-твоему, я оказался в тот вечер в аэропорту?
Я согласна покивала в ответ.
— Свят… — Я сделала несколько шагов к возлюбленному. Руки опустились вниз и начали теребить края свободной толстовки, в которую я была одета. Остановившись, я тяжело вздохнула. — Знаю, ты сейчас выдумаешь себе невесть чего, но знай, что все не так. Я пошла сначала к Алану, затем к Шамилю, чтобы расставить все точки над «i», чтобы высказать им все, что думаю о них. Чтобы запретить вмешиваться в нашу с тобой жизнь. Если ты думаешь, что я просто хотела увидеться с бывшим, поговори хотя бы с его женой. Ульяна была с нами, она видела, как я сначала ударила ее супруга, а затем смешала его с грязью. Я хотела, чтобы Цахаев понял, что я больше не его, что он не имеет права распоряжаться моей жизнью и влезать в нее, когда вздумается. Я просто защищалась…
Шевченко долго молчал на мой монолог, а затем поднялся на ноги и ушел.
Вот так просто, молча ушел.
Я нашла его уже в спальне, где он начал готовиться ко сну.
Не выдержав, подошла к нему, обняв со спины.
— Почему ты меня отталкиваешь? — прошептала я, пряча слезы на кончиках ресниц.
— Я не отталкиваю, — стало тихим ответом. Тон был уже не ледяным, и это порадовало.
— Тогда почему ты так холоден?
— Потому что ты не советуешься со мной прежде, чем что-то сделать. Ты могла бы рассказать о своих предположениях мне. И я бы сам со всем разобрался. А так, выходит, что ты делаешь все сама. Без меня.
— Нет, это не так! Это совсем не так! — Я развернулась и встала лицом к своему собеседнику. — Просто ты научил меня быть такой. Самостоятельной. Сильной. Личностью. Теперь ты будешь за это бранить?