Чуть погодя, уже вторым делом, я завязала ему глаза. В сравнении с веревкой и ее плетениями, оказалось плевым делом.
— Что теперь? — едва слышно выдохнула я, будто бы боясь, что меня могут услышать. Что мне могут ответить.
— А теперь делай все, что захочешь.
— Но… — Свят лежал передо мной с закрытыми шелковой лентой глазами, со связанными руками, практически полностью обнаженный. Уязвимый. Ранимый. Открытый.
В жизни все было наоборот. Избранник был закрытым человеком, никогда не пускавшим в свои мысли посторонних. Холодным, сдержанным и практичным во всем.
А сейчас… сейчас была возможность это изменить. Попробовать пробудить в нем что-то новое. Ранее неведанное.
Рассудив так, я одним ловким движением оседлала своего партнера, руками уперевшись ему в грудь. Ненадолго замерла, закусив нижнюю губу и думая над тем, как быть дальше. Затем опустилась к животу и медленно провела кончиком языка по дорожке светлых волос, дразняще идущих вниз.
Услышала первый тихий стон и улыбнулась.
Оставила несколько легких, едва ощутимых поцелуев чуть ниже. А после оттянула темную ткань трусов вниз, высвобождая эрегированный член. Взяв его в руки, чуть сжала у основания и несколько раз провела ладошкой вверх-вниз.
— Нравится? — зачем-то прошептала я. Услышав тихое «угу», нахмурилась. Нет, мне хотелось иной реакции. Сегодня мне хотелось чего-то яркого, фееричного, чего-то, что с нами еще никогда не случалось в этой постели. — По-моему, ты и впрямь плохой мальчик, — хмыкнула я. — И тебе нужно заслужить это, — прошептала я, опускаясь к его члену. Я провела языком от самого основания до кончика, на котором скопилась смазка. — Если хочешь продолжения, придется меня порадовать…
Да, я быстро вошла во вкус. Словно давно об этом мечтала и не раз обдумывала то, что буду говорить, делать. Требовать.
А, может, где-то в глубине души я давно ждала чего-то подобного? Ждала и надеялась, что когда-нибудь это может стать реальностью?
— Чего ты хочешь? — спросил Святослав.
— Ты знаешь, что я люблю. — Смело? Да, вполне. Шевченко растянул губы в улыбке.
— Иди ко мне.
Конечно, он знал, что я люблю. Знал, чего я так долго была лишена.
Я поднялась наверх, к его лицу и замерла в нерешительности.
— Давай же, — поторопил меня Свят.
Перекинув одну ногу через лежащего подо мной мужчину, я удобнее перехватила ручки кровати и прикрыла глаза в томительном ожидании. Когда его язык коснулся чувствительного, уже мокрого входа, я легонько вздрогнула. В нетерпении закусила губу и тяжело задышала.
В сладостном предвкушении.
Святослав всегда делал это сначала не торопясь, будто дразня и распаляя, а затем, все быстрее, постепенно наращивая темп и, в конечном итоге, заставляя меня содрогаться в оргазме.