Где-то глубоко в душе теплилась надежда, что вечером всё изменится и я не буду одна в этой съёмной квартире заливать горе вином, а бумажные салфетки — слезами. Скорее всего, Хизер организовала вечеринку в мою честь, как она это делала для всех близких друзей. И теперь весь день будет держать время и место проведения в секрете от меня. Как и сам факт этого мероприятия.
Тест по портретной фотографии я сдала быстрее быстрого. Оставалось только дождаться подругу, которая уже третий раз за час извинялась и выбегала из аудитории с вибрирующим телефоном. Если бы не практическая направленность заданий, можно было подумать, что она сваливает почитать "шпоры". Но я хорошо знала эту хитрую, рыжую лисичку! У неё кипели и бурлили переговоры насчёт сегодняшней вечеринки в мою честь.
На этот раз Хизер справилась меньше чем за минуту. Готова поспорить, это её личный рекорд!
Ну всё! Это хитрое возбуждение на фарфоровом личике предвещает первый сюрприз. Послушаем…
— Злат!
Главное сделать невинное, ничего не подозревающее лицо.
— Что?
— Выйди. К тебе отец приехал. — а вот это и правда неожиданно!
Что папа делает в Нью-Йорке? Он же сейчас должен быть в Аспине со съёмочной группой. Ещё один любитель устраивать сюрпризы!
Пытаясь собрать обратно трещащие по швам, натянутые губы, я шустро скользнула за дверь и эта широченная улыбка мигом соскользнула от увиденного. А вслед за ней, на тёмный, плиточный пол чуть не отправилась и я сама.
— Виталик? — даже не поняла прошептала я или просто беззвучно дотронулась губами до имени любимого.
— Привет, милая! — мужчина моих грёз стоял, небрежно облокотившись на противоположную стену, а я… Я таращилась на него во все глаза, боясь моргнуть. Мне казалось, что сделай я это и он испарится, как призрак. Ожившее сердце, барабанило громче всего за последние несколько дней, ни в коем случае не желая, чтобы любимый исчезал. А разум, наоборот, шептал: "Моргни, Злата!"
— Что вы тут делаете? — просипела я, на что небольшая группа абитуриенток слева от нас тонко захихикала, вовсю таращась на происходящее. Даже им, в отличие от Хизер, было очевидно, что Виталик — никакой мне не отец. И, судя по возбуждённым перешёптываниям, эти девчонки прекрасно понимали, зачем он здесь. В отличие от меня. Застывшей посреди коридора тупой деревянной статуэткой.
— Приехал забрать тебя домой. — хрипловато-бархатистый голос проник мне под кожу…
— Домой? Что-то случилось с отцом?
Боже! Он подходит ближе!
— Случилось, Златочка… Но только не с ним. Со мной… — его теплое дыхание дотронулось до нежной кожи у меня за ухом, а слова… они дотронулись до самой сердцевины души…