Мы усаживаемся в светлом мэрском кабинете, Саша приносит чай на серебряном подносе.
Мэр начинает излагать суть, Саша вставляет словечко-другое, я – молчу и пью чай.
– Что скажешь, Дмитрий?– наконец спрашивает мэр. – Готов поработать от души?
Я отвечаю мэру, что, если б на его месте сейчас сидел коммунист, он получил бы такой ответ: что телекомпания обеспечит всем кандидатам равные возможности.
– Так-так, – говорит мэр, неопределенно улыбаясь.
– Самое забавное, – продолжаю я, – что равные возможности в данном случае – сущая правда. И выгодно это в первую голову вам, господин мэр.
– Почему? – спрашивает он.
– Потому, – отвечаю я, – что мэр сегодня имеет большое преимущество перед другими кандидатами, поэтому задача одна – не расплескать фору до выборов.
Саша и мэр переглядываются. Я вижу по их глазам, что им нравится ход моих мыслей.
Мэр встает из-за своего начальственного стола и, улыбаясь во весь рот, заявляет, что весьма доволен разговором. Но ему нужно ехать, дела, мы же, то есть пресс-секретарь и я, можем обсудить подробности.
Я сижу, молчу, как говорится, в тряпочку. Мэр уносится вместе со своим портфелем. Саша ставит чашку на блюдце и говорит, что можно детали обсудить на улице, по дороге домой. Погода хорошая, так что…
– Разумеется, – отвечаю я, встаю, меня не слушают ни губы, ни руки, в результате чашка летит на пол, её спасает только мягкое ковровое покрытие.
Но Саша хладнокровна. На улице она спокойно рассуждает о том, как учесть телевизионные уроки последних всероссийских выборов. Я киваю, затем невпопад брякаю, что телекомпании надо бы помочь – камеры стары, магнитофоны дышат на ладан, зарплата мала и вообще, мы нужны лишь до того дня, когда выборы кончаются победой…
Саша поворачивает ко мне голову, коротко взглядывает на меня в упор. Я вижу её черные, блестящие глаза, приоткрытые полные губы, лопатки передних зубов со следом губной помады… У меня на секунду занимается дух, но она уже отвернулась, и я вижу шею в завитках каштановых волос…
Мы подходим к перекрестку. Налево – к набережной, на площадь, где постамент от памятника вождю. Саша идет направо.
– Купи мне мороженое, – вдруг просит она и добавляет: – Деньги-то есть?..
– Найдем, – отвечаю я. Мои губы тянет в улыбку, я кидаюсь к ларьку с мороженым.
– А себе? – спрашивает она, когда я приношу ей самое лучшее.
Я машу рукой, счастливый: теперь моё самое большое удовольствие – любоваться, как она это мороженое съест. А вот как: аккуратно кусает зубами, стараясь не задевать губы, помаду. И языком слизывает, когда течет на руку. Я иду рядом, не в силах оторвать своего искоса-взгляда…