– В таких чудесных местах любой смог бы увидеть волшебство даже не будучи волшебником. Эх… Но если бы я был волшебником…
Мальчик следовал за учителем по проложенному им пути, не отставая ни на шаг. Иногда ему приходилось уклоняться или отбиваться от согнутых старичком веток, норовящих хлестануть его по лбу.
– Будь ты волшебником то да. Смог бы увидеть волшебную силу, ежели бы того захотел. И пыльца Живо-цвета, и цветы Луминарии, и Эт’эсские каменья кои способны явить взору любое волшебство, для этого бы не требовалась… Но сейчас не про то. Видишь ли, волшебство обличить способны не только чудесные явления, но и живые существа, как уфурэ например. Без этих малюток и не было бы у Живо-цвета никакой пыльцы, и даже сами по себе эти проказники являться людям умеют. Если того захотят… Существами волшебство обличающими могут быть животные или жучки и ящерицы… И птицы конечно же. Живые существа, и даже очень многие, порою бывает обладают даром чувствовать волшебную силу, на такое часто способны кошки и очень редко собаки, а так же например совы и вороны, а иногда и драконы. Иные чудо-звери без волшебной силы не живут и обойтись без нее никак не могут.
– Вы говорите о сказочных животных, что подобно волшебникам способны повелевать волшебством?
– Верно! Скоро мы увидим одно из них. И она уже близко – старичок замер, а мальчик чуть не врезался в его спину – Тихо! Прислушайся.
Над лесом правил шелест листьев. Неподалеку иногда похрустывали сухие веточки, задетые мелкими зверьками. Непоседливые белки шумели среди крон деревьев, сражаясь друг с дружкой за столь редкие в эту пору желуди или орехи. Птиц, на удивление, не слыхать. Лишь где-то вдалеке раздавалось едва слышное женское пение.
– Кто-то поет.
– Да, ее то мы и разыскиваем. Нужно идти на пение. Тебе оно кажется очень далеким, но мы уже близко.
Старичок и мальчик продолжили путь. Теперь уже они шли не так быстро и суетливо, а аккуратно и стараясь не шуметь. Прислушиваясь к дивному женскому голосу, становящемуся все громче, они приближались к заветной диковинке. Старичок, а вслед за ним и мальчик обошли полукругом крупное дерево, аккуратно перешагивая через огромные корни, далеко растянувшиеся от его могучего ствола. Без труда миновали небольшой ручеек, и протиснувшись сквозь густо заросшие кусты орешника, наконец смогли увидеть искомое. На широко раскинувшейся яблоневой ветви восседала чудо-птица.
Пестрой трехцветной раскраски было ее пышное оперение. Широкие крылья в локтях были окрашены красными и синими цветами, а маховые перышки – белоснежны. Хвост был не очень широк, но зато очень длин и изящен. Головка чудо-птицы была и вовсе не птичьей. Ни клюва, ни зорких глазок не было, но было лицо и лицо прекрасное, девичье, покрытое легким беленьким оперение. Глаза блестящие и длинные ресницы пленяли очаровательным взглядом. Тоненький прямой нос и красивые чувственные губы наделяли чудо-птицу потрясающим шармом. И окончательно дополняло ее девичий образ яркое головное оперение напоминавшее диадему принцессы.