И если какой-нибудь из духовных лиц или соратников бея Хусейнида (правитель тех мест) обходился с Фаридом высокомерно и пренебрежительно, то сейчас он точно об этом забыл. А вот Гайдэ отчего-то смутилась своей чадры, своей невозможности подойти и поговорить – собственного положения. Она оглянулась. Кирго шёл со свёртками в обеих руках.
Дева скользнула к нему, миновав нескольких прохожих.
– Отведи меня к той лавке, под любым предлогом – шептала она на ухо Кирго.
Евнух лишь удивлённо покачал головой: – Мы уже уходим. Ракыб сказал: время покупок прошло.
– Пожалуйста… – в голосе девы слышались и просьба, и приказ, и мольба.
Кирго покорился, принимая это за сию минутный каприз. Евнух подошёл к Ракыбу, который стоял, скрестив руки на груди. Шрам чернел у него на лбу, искрясь в каплях пота, блестящих на дневном солнце. Кирго сказал, что наложница хочет ещё поторговать безделушку; Ракыб ответил отказом; тогда юноша предложил останется с ней на рынке и через пол часа вернуться в гарем. Он был так красноречив, так старался, что верный страж не выдержал и согласился. Часто мы стараемся приблизить пользу, грозящую затем лютой бедой. Но Кирго с гордым видом отдал свёртки одному из мавров и направился к Гайдэ.
– Пошли – сказал он.
Гайдэ невольно улыбнулась. И они вдвоём ушли дальше по рынку, проталкиваясь сквозь людей. Она благодарила судьбу за такого друга. А когда оказались возле той лавки, где стоял Фарид, сначала обошла его сзади, пристально оглядела; янычар не отвлекался от клинка и всё крутил его в руке. Затем девушка приблизилась к нему, делая вид, что разглядывает что-то на прилавке; там было одно оружие. Кирго стоял сзади, забытый ею. Минутная женская благодарность была рассеяна женским же любопытством.
Ей хотелось привлечь красавца-янычара. Да трудно сделать, когда всё твоё тело перетянуто непроницаемой ширмой. Гайдэ обернулась вокруг себя, скакнула вперёд к прилавку на одной ножке, отскочила. Даже чадра не могла скрыть плавных и гибких движений берёзы, раскачивающейся на ветру.
– У этой лавки нет ни шелка, ни брильянтов, потому девушке здесь нечего делать – заговорил Фарид, не отрываясь от сабли.
– Разве дева не может иметь оружие?
– У вашего пола есть кинжал более острый, более смертельный, чем любое лезвие в мире.
Фарид говорил складно, с охотой и искусством – это хороший знак. Кирго подошёл ближе и слышал нарождающийся разговор, но не смел двинуться; потому остался незаметен. Смущённый взгляд Гайдэ не ускользнул от его внимания; понимая, что вмешавшись, он пойдёт против воли Гайдэ, он покорился этому несказанному приказу.